Иван Тарасович Фламенко
любил гусей и преферанс.
Он бился головой об степлер
до "не могу сказать прощай".
Казалось – бык, а может небыль.
Коза лосю - быку баян...
Здесь рифма улетает в небо,
красивый, потому что, стих.
И знаки недопрепинанья
перепрепинут – не припнуть
на шкаф, навзрыд, на холодильник!
Или ещё куда-то там...
Сказал лось:" Бык, причем тут гуси!
Тут гуси, тут гуси и тут...
Напоминают что попало!"
(особенно ногою взмах)
Но-но на Гойю! Маха сразу
нагой в Нагою убежит!
Невыносимо в Фокусимах,
но всё подальше от невежд.
Вот если б бык, вомбАт и вОмбат
могли фламенко танцевать –
я бы разрадовался в вальсе,
но ухожу, ухо болит.
УхО легко представить Ухом,
достаточно... лишай достал.
А ты его ногой не чухай.
Болит ухО, так уходи!
Седьмой катрен (пересчитайте)
Четверостиший тоже семь.
Магическая цифра, ёлки,
самшит и тис тоже пойдут...
"ТожЕ" подкрался незаметно.
Не этажерка, не toujours.
Шедевр испорчен.
(это хокку, четвёртая строка – не в счёт)