Ещё немного, - будут васильки,
И незабудки, и тысячелистник,
И белый клевер ляжет у реки
Не просто живописно, - летописно.
И что же в эту летопись вписать
В двадцатый год и в двадцать первом веке?
Что затянуть потуже пояса
Пришлось, и вспоминать, прикрывши веки,
Как пахнет зной и гибкая трава,
Как ветер, налетев, целует щеки,
И от дождей хмелеет голова ...
Жизнь под прицелом. Кто затвором щелкнул?
И целый мир вдруг сжался и притих,
Свернулся до масштабов кинофильма,
Где жизнеутверждающий мотив
Безмасочен, задирист и умилен.
А после будет новое кино,
Дизайнерское, в колорите масок.
И человек опустится на дно,
Чтоб оттолкнуться, всплыть, взглянуть бесстрастно,
Что, как и прежде, дали далеки,
Распахнуты сердца и солнце светит.
И повернет туда, где васильки,
И незабудки, и свободы ветер.