Глава первая: ЗИНА или девочка без смычка
Девчата... Смешно звучанье.
Совсем незавидна роль,
Когда с твоего созданья
Стоит за четвёркой ноль.
И ты, вспоминая школу,
Не веришь, что в ней была.
И что-то там про Анголу
Плела у доски,
…дела?
Какие дела, заботы,
В те годы могла узнать,
Отец говорил: «Никто – ты,
И вся уродилась в мать»,
И бил кулаками часто,
Потомственный дворянин:
«Вот скрипка, играй и баста,
И умницей будь, смотри».
И снились мне партитуры
На марше оживших нот.
Культура... И где культура?
Всё вышло наоборот.
Что грезилось папе? Маму,
Который за смерть корил.
За раннюю смерть и драма
Царила всегда внутри
Квартиры,
…отец – партийный,
Но партию проклинал:
«Могли бы с тобой мы, Зина,
Сегодня спешить на бал,
В карете, когда б не - эти»,
И он кулаком грозил,
Товарищу на портрете,
С портрета глядел грузин
Усатый, на нас, с усмешкой,
Как будто хотел сказать:
«Чего расшумелся, пешка?
Бессмысленная гроза
Твоих возмущений, глупый,
Будь счастлив, поскольку жив.
А я вот ходил по трупам,
Пойми ты меня, мужик».
Мужик пережИл недолго
Скончавшуюся жену,
И выла голодным волком,
Дочурка его,
…страну,
Анголу забыв, и скрипка,
Навечно легла в футляр,
И вмиг умерла улыбка,
Выходит училась зря.
Подруги? А как иначе,
Что ж видимся раз в году,
Смеёмся, а сами плачем,
И летом скользя по льду
Своих обветшалых судеб,
Купающихся во лжи,
Вы скажите - все так люди
Живут.
Не бывает жизнь
Прямой, постоянно ровной
Дорогою, средь дорог,
А символы все условны:
Подруги, вожди и Бог.
Но не был Серёга Богом,
Однажды, ко мне придя:
«Не будь же ты недотрогой»,
С усмешкою портрет вождя
Всё так же висел на стенке,
Серёжа под ним вспотел:
«Давай, раздвигай коленки»,
И девственность, в темноте,
Закончилась.
«Так вот вышло,
Былого не воротить,
Мой рыцарь шепнул чуть слышно:
«Прости», и пришлось простить,
Мне маму, отца, Серёжу,
Ведь прошлое – не итог.
Спаси меня милый Боже,
Мольбы не услышал Бог.
И я проституткой стала,
Гулящая так сказать.
Любовница генерала,
Никто - не жена, не мать.
Считают гражданским браком,
Подобную ныне связь,
Но мой генерал, однако,
Назвав меня как-то: «Мразь»,
Ключи на полу оставил
И выбежал за порог.
Ты скажешь, что я не вправе,
Судить тебя, добрый Бог,
Добавив: «Богов не судят»,
И будешь конечно прав.
Виновные сами люди,
Поверив что жизнь – игра,
В которой всё как по нотам,
В которой всё по часам,
И место есть для полёта,
И могут быть чудеса.
Увы, не случилось чуда,
Волшебного. Нет смычка.
Я стала богиней блуда,
И в чёрных хожу очках
И вечером,
...только ночью
Снимаю их перед сном,
А далее – многоточье,
- «Девчонки, смотрю вино
Кончается, не пора ли,
Ещё попросить бутыль»,
Какими ж мы нынче стали,
Утратившие мечты.
Три со-рока-летних клуши,
Три жертвы текущих дней,
Могло бы всё выйти лучше.
Могло бы? А может нет?
Продолжение следует...