Она была птицей певчею,
Летела, куда хотела,
Жила на просторе, встречный ей,
Ласкал свежий ветер тело.
С утра колокольчик голоса,
Звенел пробуждая дали,
Поля золотого колоса
На солнце волной играли.
Он слыл птицеловом опытным,
И в клетках стальных немало
Птах нежных, живых, безропотно,
Товаром обычным стало..
Их оптом сбывал и в розницу
Тому, кто заплатит боле,
И нёс покупатель в горницу
Пленённую птичью волю.
Но эту певунью раннюю,
Никак не поймать, хоть тресни,
Да чтобы была, не раненой,
По-прежнему пела песни.
Заказчики злятся, сетуют,
Готовы потратить злато,
Чтоб птицу добыть заветную.
Тугая мошна богата..
Да только не впрок старания,
В силки не летит, смеётся.
Как знает беду заранее,
Рукам чужим не даётся.
Пошёл парень к бабке-травнице
С поклоном просить совета,
Как птаху поймать забавницу,
Дары обещал за это.
Принёс он шелков и жемчуга,
Но хмурила ведьма брови,
Мол, с роскошью делать нечего,
Живой попросила крови.
Трясла головою, шамкала,
Беззубо шептала что-то,
И зелье варила жаркое,
Зелёное, как болото.
Сказала: вот выпей, дитятко,
Почуешь ты власть над песней,
Она потайное вытянет,
Нет силы её чудесней.
Но с ней не шути! Волшебная.
Изменишься. Как? Не знаю.
Прозрела чтоб суть душевная,
Рун мудростью заклинаю.
И парень пичужку выловил,
Любуется ей устало,
Он песню из сердца выплавил,
Да так, что стрижом взлетала.
Тоска в ней жила, отчаянье,
Огромное, словно горы.
Он с птицей в одно дыхание
Мелодии вил узоры.
И вот на ладонь открытую
Сама прилетела птаха,
С доверчивостью забытою
Глядит на него без страха.
Не вспомнил ловец о выгоде,
Как будто торговцем не был,
Мечтал лишь, что счастье выпадет,
Обнять голубое небо.
Сбылось предсказанье ведьмино,
Вдруг крыльями руки стали,
И взмыл он за птицей ветреной,
Земные забыв печали.
С тех пор на заре малиновой,
С рассвета и до заката,
Звенит голосок малиновок,
Любовью их жизнь богата.
Хрустальная песня тонкая
Свободную славит долю,
Но тает, как льдинка ломкая
И гибнет, попав в неволю.