Сгустились тени, и страна
Укуталась вечерним пледом,
Уже почти истлело лето,
Душа уже почти строга.
Закат крадётся по лицу,
Свой поцелуй клоня к погосту,
Открытостью живая поступь
Скрывается в густом лесу.
И приминается трава
Под чьим-то шагом невесомым,
В груди меняются сезоны,
Чернеет пагубный провал.
В немом и выцветшем глазу
Пред-одиночество таится,
В саду мелькают чьи-то лица,
В пещере прячется лазурь.
С утра в просторных закромах
Шуршат невидимые мыши,
В сыром подвале кто-то дышит,
В сарае копятся дрова.
Стрижи, почувствовав грозу,
Оставили полёт высокий,
И нежно спрятанный в осоке
Мертвец блаженно пьёт росу.