За городской стеною набухает вечер,
И горизонт вибрирует тугой струной,
Знакомый с детства угол стал совсем дурной,
И юный лик печатью горести отмечен.
Леса раскинулись пейзажем обветшалым
По отдалённым склонам непокорных гор,
В овраге, кажется, поёт незримый хор,
За мшистыми камнями притаились жабы.
Безвременная ночь несёт луну в подоле,
На смену синеве черно приходит смоль,
Дремота надвигается — за слоем слой,
И звёзды упадают в талые ладони.
Обрыв; и белый образ на краю танцует,
Иная ночь во глубине своей пуста,
Отходит отрок, и на треснутых устах
Сгорает чьё-то имя, молвленное всуе.
Когда под утро золотые плети молний
Нещадно хлещут взор — далёкий, но рябой,
В трясине полудрёмы слышится прибой,
И в лоб руинный бьются каменные волны.