(прозаический рассказ основанный на правдивой истории, услышанной мной в поезде Витебск-Минск)
Это была суббота. Я собрала небольшую серую замшевую сумку и поцеловала в щеку подружку Настю которая из-за размолвок со своим оставалась в общаге. Улыбнулась привычно тетке Нуре, перебежала дорогу под увядающей сиренью и влепив в уши айрподы, рухнула в краснеющий трамвайчик за поворотом. Прислонившись лбом к запотевшему изнутри стеклу, я слушала музыку, вдыхала запахи, видела через капли, как тонет в сыром тумане шпили пропорциональных светлых башенок витебского костела. В аирподах пилил в уши очень к месту выверенный джаз.
Остановка Вокзал
Семь с половиной минут беспорядочной толкотни. И вот я уже бегу, махая проводнице своим билетом. Она понимающе кивает и впускает меня на бегу уже в двигающийся вагон. Чуть не выронив несколько копеек на голубой Максвелл Хаус, Яя улыбаюсь тете в темно синей форме и пытаюсь в сумерках разглядеть свое место.
53. ага.
Вагон просвечивается насквозь вокзальными фонарями. Он почти пуст. ЗА столиком в проходе лениво складывают колоду солдаты. Слева в темноте притаились влюбленные.
48-50-52
53.
Я плюхаюсь на заплеванное сиденье и некоторое время смотрю на перрон. Не дышу и не достаю наушников. Внизу в полуметре от меня прощаются люди, они плачут и смеются, машут руками, громко целуются, текут чьи-то жизни, дороги, пути, переплетаются словно узел в этих семнадцати квадратных метрах бетонной платформы. И потом снова разбегаются в самые разные стороны.
-Что бы ты хотела сейчас?- спрашивают у меня верхушки темных строгих тополей.
-Кофе и музыки- улыбаюсь я. И закрываю глаза.
Направо раздается шорох и мелькает светлый рукав. Я нехотя смотрю перед собой. Пожилая женщина быстро разложив пакеты вниз, села у окна. Светлые, по корню лишь чуть седоватые волосы заправлены в низкий пучок. На бежевую кофту накинут светло-голубой платок в мелкий цветок. Руки украшают полоски неравномерного загара.
«С дачи»
Дама не замечая меня, смотрит неподвижно в окно и думает о чем-то своем. Полноватые губы чуть шевелятся, лицо с мягкими чертами располагает к себе, а глаза, прозрачно-голубые, наполнены едва уловимым свечением.
«В молодости слыла писаной красавицей» говорят про таких.
Я закрываю глаза и проваливаюсь в ( название исполнителя джаза 50-х)
- Девушка, Девушка
Вздрогнув, я встряхиваю волосы и вижу перед собой широко улыбающегося симпатичного блондина.
-Вам что-то нужно?
Передо мной обнажаются красивые зубы.
-Вот, держите- блондин ставит передо мной кофе в толстенном граненом стакане и плюхается напротив.
Я недоверчиво смотрю на стакан.
-Простите…
-ДА…кофе. Я увидел у вас ( блондин кивнул в сторону моей сумки) лежавший максвелл и подумал, что могу угостить так.
Я потягиваюсь и делаю то, что делают все девушки в таких ситуациях.
Видя моя улыбку, блондин расцветает.
Я оглядываюсь.
Мы уже проехали около половины и теперь в окне пробегают, весело сменяя друг друга маленькие разноцветные крыши, длинные полотна полей, и припорошенный дождем леса.
-Сколько же я проспала…
Моя пожилая попутчица мерно посапывает на верхней полке. Кучерявый плед раскачивается в такт вагону. Я потянулась и зевнула. Блондин не сводил с меня глаз. И как только я уселась поудобнее, положил красивые руки на аллюминиевый поднос и начал:
-Что слушаете?
Я ответила.
-А.. кивнул блондин,- он воспевает любовь и радость к жизни.
-Любая музыка чаще всего это делает- хмыкнула я.
-Верите в любовь? – не унимался блондин.
-Ну,- я посмотрела в окно,-знаете.
Я поправила волосы.
- Последние события в моей жизни заставляют меня сомневаться….
-Он козел значит.
Я помедлила.
-Нет, знаете, он не козел. Понятно, что все мы абсолютно свободны и в целом никто никому ничего не должен. Но , поймите. Отношения сейчас между людьми стали..недолговечные что ли..
-Согласен с вами полностью- воодушевленно поддержал меня блондин,- все больше вокруг женщины ищут легких денег а мужчины…
-Легких мужчин,- закончила я.
Мы рассмеялись. Блондин приложил палец ко рту и показал жестом наверх. Я подняла брови и отхлебнула из стакана.
Кофе еще не остыл, мерный такт колес поезда успокаивал, намечалась очень теплая беседа. Я зевнула.
- Так значит, вы не верите в длительность любви,- не успокаивался блондин.
-Наверное нет, покачала я головой.
-Что же.. Попытаюсь вас в этом разубедить,- блондин вдруг понизил голос до полушепота.
Разговор мгновенно перешел в ранг чужих секретов.
Я хочу вам кое-что рассказать- вскинул руки блондин. Это история любви. Красивой и бесконечной как сама жизнь. Вам покажется в моем рассказе что-то неправдоподобным но поверьте эти события действительно имели место быть.
-Так так, мне стало до смерти интересно.
-Начинайте же.
-Итак. Это длинная история началась после второй мировой войны. И началась она в маленькой деревушке. Знаете такие глухие, спрятанные за длинными полосами лесов и пропаханных полей, иногда тонущие в апреле в разливах рек, иногда между болот. Маленькая белорусская деревушка. Названия которой сейчас никто уже и не вспомнит.
По моим лопаткам пробежал приятный холодок.
Жили эти люди бедно. Как и во всех белорусских деревнях. Питались от лета до лета тем, что дает земля и огороды. Но были счастливы в своих замкнутых на паре десятке квадратных километрах, мирах. И жили в такой вот деревушке, в двух крайних хатах у леса мальчик и девочка. Семья у девочки была относительно зажиточная. Отец заместитель председателя в колхозе, ухоженный огород и даже три коровы! Девочка росла с длинными белесыми ресницами и пшеничными волосами, и молва о ее красоте все норовила прорваться за бескрайние картофельные поля…
-А как ее звали?- тихо спросила я.
-Галина. Галя.
-А мальчика?
-Вы забегаете вперед- улыбнулся блондин.
Я смутилась. Блондин продолжил.
- Девочка росла и ее красота постепенно расцветало. Как весенний скромный цветок, согревая всех вокруг своей теплотой и светом. Она росла и отец ее уже приводил в гости сына лавочника из ближайшего городка. Будущее ее было предрешено. Вот только…
-Что?
-Вот только в этой правильной истории была одна заноза. По другому этого мальчика родители девочки и не называли. И этот мальчик был очень простой и бедный. И мать не раз стегала Галю хворостиной для скота, за то, что та убегала с этим мальчиком в высокие поля ловить головастиков. Бедным, а в добавок еще и хиленьким.
-Хиленьким?
-Да. Мальчика хотели умертвить еще после рождения. Повитуха плевалась на него, но мать твердо настояло. Вырастет. После войны знаете, время такое было. Опасное. Все всего боялись. Мальчик рос тихим и скромным. Изза малокровия в младенчестве, его почти не подпускали к детям. Диковатые глазки его скромно прятались за густыми рыжими бровями. Чаще всего он просто молчал.
- Ничего путного с него не выйдет- поставили свой диагноз бабки на всех деревенских скамейках.
Но время шло, и Ленька не умирал, всем на зло. Он вытягивался, но все еще был худощав. Не умел держать косы, коровы его бодали, батька ругал за косо спиленные табуретки. А Ленька все молчал. Упорно ковырялся тоненькими пальчиками в перепутанных розетных проводках, да бегал за ручей на тайные встречи со своим лучшим другом- голубоглазой Галей.
-Лучшим другом?
-Ну да. Она для него была как свет в окошке. Смотрел на нее и обнажались кривые зубки, неравномерные веснушки весело скакали по впалым щекам. Тщательно прилизав вихор и заправив болтающиеся штанины, убегал Ленька со двора, и до самого далекого вечера никто не мог его найти. А время между тем шло, и ничего не менялось. Лишь крепла дружба между светловолосой красавицей Галей и угрюмым рыжим Ленькой.
-Может, сосватаем?- робко спросила Ленькина мать соседку на августовской пашне.
Та зло вытерла пот со лба.
-И думать забудь соседка.
А время шло. И побеги за высокие поля стали мешать хитрым планам Галькиного отца. Задумал он, что бы Леньку в армию забрали. Хоть мать и надеялась, что такого слабенького минует, но прогадала и к сочельнику в дом почтальон принес сизую бумажку с круглой синей печатью.
Ленька сначала обрадовался как ребенок, дескать выучится а там и свадьбу с Галькой сыграют. И уехал. ДА только не суждено было их робкому счастью случится.
Я всхлипнула и отпила холодного кофе.
-Ну, в армии возмужал Ленька, на пшенке и тушенке, как говорится. Вытянулся. Похорошел. Стал на всех свысока посматривать. А Гальку все ж не забыл. Письма писал, да только ответа на них так и не дождался. А как срок пришел бегом побежал, затянув пояс на косую по дороге под сиренями. А поздно. Дом галкин пуст оказался. В ставнях только гвозди и тараканы.
Внутри у меня все похолодело. Я не дышала.
-Почему?
-Ха, - усмехнулся блондин,-и Ленька так подумал. И к соседнему дому скорей.
-Нету Гали. Замуж вышла и в город уехала. Отец ее помер позапрошлой весной, простудился на охоте. А Мать с ней в городе, с дитем помогает- охотно объяснила соседка.
Ничего не ответил Ленька. Пригнул голову с модной стрижкой в плече, как в детстве да побрел по дороге обратно. А в руках его так и болтался тоненький букетик с незабудками.
Но далеко Ленька не ушел. Только до третьего от леса дома. Окликнула его Галина подружка, которая давно на Леньку глаза положила. Только некрасивая была. Окликнула и разговорились. Зашел Ленька к ней на чай с дороги, да так да семнадцать лет и остался.
Я молчала.
Блондин поправил рукава клетчатой рубашки и продолжил.
-Расписались и стали жить. Дочь у них родилась. Только баба эта вредная оказалась. Все Леньку, как что не так, обижала. Чувствовала наверное, что чувства к Гале у него-то не остыли. Ну и выпить любила, как и все на деревне…
-А он?..
- А Ленька не пил- не понял меня блондин,- наоборот в дело ушел. С электроникой у него еще с детства хорошо ладилось. Сначала в колхоз устроился. Несколько лет проработал там, а потом бумага ему с города пришла. Приглашение на завод имения Якуба Коласа. Переехали они. Ленька все думал : к Гале своей поближе. Не забыл же ее. Да и как тут забудешь, коли любовь такая. И после свадьбы нет –нет, да и пойдет за высокие поля к старой раскидистой березе. Постоит постоит да и домой возвращался. Только…
-Что только?
-Только так он к Гале в городе и не подошел. Все мимо ходил. А потому что, на беду, стал расти у Леньки на спине горб.
-Горб?
-Ну да, горб. Может еще с детства заболевание какое. А может в армии подцепил. Только к сорока годам Ленька превратился из видного мужика в сгорбленного старика. ДА и как не превратится тут, от жизни с нелюбимым человеком. А чувства внутри так и разъедают..
-А жена его что ?- выдохнула я.
-А ничего. Дочь подрастила и бросила его. Зачем он ей такой нужен. Нашла себе такого же как сама. Спились на пару. Ленька держался, правда, как кремень. С работы его не уволили, он лучший инженер на заводе был. Дочку до замужества содержал. На пенсию с почетом ушел. А к любимой своей его ноги так и не донесли.
В моих глазах накипали тяжелые слезы. Но я еще держалась.
-А Галя?
-А Галя? Тоже свое отмучилась. Сын лавочника противный мужик был. Мучил Галю. Бил, говорят. Ну и пил, как и водится. Копейки лишней ей не давал, Галя так платья юности и носила, или сама себе и сыну шила. Долго правда муж не пожил. Когда во время очередной попойки полез в свою лавку за деньгами, упал в окно и, разбив стекло, так и истек кровью около лавки мясной. Своей. Галя другого мужчину себе не искала. Так и ждала Леньку до старости.
Я не выдержала. Мои губы затряслись и крупные грозди слез побежали по подбородку.
Блондин переполошился.
-Что ты! Что ты, красавица! Подожди рыдать. История еще не закончилась.
-А что еще что-то может быть?- всхлипнула я, вытирая рукавом щеки.
Блондин улыбнулся.
-Никогда не знаешь когда и где горе и счастье человека настигает. Так и тут случилось. На Радуницу дело было. Галя решила приехать из на маленькое кладбище за сотни километров от столицы, навестить могилу отца. Тут они с Ленькой и встретились. Обоим за шестьдесят уже было.
Совершенно случайно встретились. И больше не расстались. Сидели у всех на виду и наговорится не могли. Через два дня Галя свои вещи в Ленькину квартиру перевезла. На всех праздниках сидели они, как молодожены, рука в руку и смотреть друг на друга боялись. Люди смеялись. А им все равно было.
-Не может быть,- прошептала я, - вытирая слезы.
-Почему не может. Это жизнь. В ней все может быть.
-Но это же…
-Поздняя любовь- улыбаясь спросил блондин.
-ДА, именно.,- зачарованно ответила я.
-ДА- сказал блондин,- и она случилась. Между простой голубоглазой красавицей Галей и простым горбатым рыжим мальчишкой Ленькой. И случилась она не в двадцать и не в сорок а в шестьдесят.
-И они…
-Да,да,-закивал головой блондин,- Так и жили. В счастье. Еще семь лет. А потом Ленька умер. Склонила его эта болезнь. Но эти семь лет были для них самыми счастливыми в их жизни. А умер кстати легко. Лег с ней в одну постель и больше не проснулся. Счастливым умер.
Я молчала. Молчала долго. Казалось, после слов «умер счастливым» в этом вагоне прошла целая вечность.
«Станция Пересады. Следующая- Борисов»
Я молча встала и стала собирать сумку.
Блондин вскочил.
-Ваша остановка? Я провожу.
В темном и тесном тамбуре уже толпились люди. Кто-то держал за руку маленьких детей, кто-то корзины с овощами с дач, тут лаяла собака. За окном проносились дома, и поселки. Дороги и провода. Многие километры тихих лесов и бесконечных желто-зеленых полей.
Я молчала и смотрела на всю эту бесконечную жизнь, забыв о человеке в вагоне, о наушниках, оставленных на алюминиевом столе, вообще забыв обо всем.
-Выходите?- спросил строгий голос проводницы.
Я кивнула. В толпе за окном маячили непослушные вихры моего маленького брата, заботливо поднятого на руки мамой.
Блондин взвалил на широкие плечи мою клетчатую сумку. Помог выбраться из вагона. Проводница громко зевнула. И тут только я все поняла.
-Подождите,- обернулась я к блондину, уже вися на ступенях,- а почему вы так тихо говорили?
- Не догадались?- хитро улыбнулся он.
- Догадалась,- улыбнулась я в ответ. И на душе стало светло и очень понятно.
-Спасибо вам.
- Так, так…- засуетился блондин,- подожди, а телефончик свой…
Я покачала головой и слилась с толпой. Обняв маму, я обернулась и помахала блондину рукой. Он висел на ступенях и улыбался мне. Поезд тронулся и вскоре скрылся в седеющих сумерках, увозя в своих холодных вагонах ораву пьяных дембелей, голубоглазого незнакомца и одного спящего счастливого человека.
май,2020 год.