Недюженной силы прабабка моя,
сухая и, как каланча.
За двадцать килОметров (в ботах - хвоя),
ходила проведать внучат.
И масло в корзинке носила и хлеб,
и что-то незримо еще...
Отец их вернется - всего-то 5 лет
(до Пензы фашист не дошел).
Когда провожала своих сыновей -
смотрела, как пламя дрожит,
и видела: сгинет в огне Тимофей,
а Вася останется жив.
Крестьянка из Вяземки. Судеб печать
открыта заранее ей.
Да только, как горько, денечки считать
от смерти до новых смертей.
И видеть свою... Словно зеркало пруд,
над полем стихает гроза...
Готовилась, знала, когда позовут,
подвинув кровать к образам.
* Это реальный фрагмент истории моей семьи. Мне это рассказывала моя бабушка Лариса. Моя прабабка Фекла, когда пришли повестки на сыновей, бросила полешки в печь, посмотрела на пламя, и сказала моей бабушке: "Не плачь, Василий вернется, а Тимофей нет." Василий - мой дед, действительно вернулся и рассказал, что в мае 45-го направления дивизий, в которых воевали он и его брат, пересеклись в Югославии, они встретились, но через несколько дней Тимофей погиб. Мой дед вырастил детей и умер спустя 60 лет после войны. Прабабка Фекла предчувствовала и свою смерть. Однажды, когда моя бабушка была у нее, она сказала, что, когда она по дороге домой взойдет на пригорок, ее позовут, но возвращаться она не должна. Так и случилось.