Он меняется. Изменился-то Он давно, это я захотела увидеть всё только сейчас. Я говорю про внешность, про его внутреннюю сторону я уже давно молчу! Я любила его щенячьи глазки (так называли их мои подруги, я и сама замечала это, но любила их). Сегодня они шакальи, и я не знаю, что к ним испытываю, но явно - не любовь - презрение, равнодушие или жестокость... Он был ростиком чуть ниже меня. Смотрел снизу вверх на моё лицо, а видел перед собой божество (как будто!). Я боюсь вспоминать об этом взгляде ( это было слишком давно: утром 11 августа 93 года, пионерский лагерь "Солнечная поляна") - уж очень много чувств всплывает на поверхность при этом воспоминании. Мне больно топить их... сейчас Он выше меня где-то на пол головы. Его взгляд надменен, жесток и таинственным или просто непонятен для разочарованного сердца... Тело... Из его тела я лепила всё, что могла и хотела. Но мне не дали закончить своё произведение искусства. Глина застыла и загрубела. Материал больше не поддаётся лепке. А оставалась совсем немножко... Его руки... Ооо!... Его руки боялись меня, боялись обидеть, вспугнуть. Мягкие, никем не тронутые ладошки далеко в прошлом. Теперь его руки наглы и напористы, но они одни знают мои тайные желания, заложенные глубоко в подсознании... Его шаги: я всегда узнавала их, сидя в своей комнате, заслышав их ещё издалека. По ним я понимала его настроение и цель его прихода. Сейчас я также отчётливо узнаю его шаги, но они не размеренны, неуверенны и тяжелы. Таким сегодня слышу вижу и чувствую я его... Он был щеночком, стал шакалом!
25.10.1994