Всё также ты желанна и любима,
а в плавнях глаз не слёзы – едкий дым
клубится, оставляя голубыми.
Не помню, право, – был ли молодым?
Я чувствовал угрозу в том, что годы
возьмут своё. Своё ли? – Вот вопрос.
(За ради Бога, – всё, что им угодно:
по мне хоть завтра – голым на мороз).
Всё также ты желанна и любима.
Что ждёт нас за чертою бытия,
когда душа останется без грима,
и примется моя епитимья?
Но –
свет берёзовый и тень протуберанцев
нежданно накрывали с головой.
Я знаки слал …
Но –
тщетно: как и раньше,
пространство – никудышный вестовой.
Предвидел же угрозу наказанья.
Я знал, что час расплаты на часах
не стрелкой обозначен, а слезами
с истёкшей годностью к небесным чудесам.