маме Мельниковой Валентине Ивановне
Двенадцать слёз. Могло быть больше.
Черства надгробная плита.
И всякий раз мороз по коже.
А прошлогодняя трава
Себе подыскивает ложе
И в чём-то, видимо, права.
Одна стенающая стела
На девять Дантовых кругов
Без райских кущ. Ты жить хотела,
Но оборвался ход часов,
И настрадавшееся тело
Легло в хранилище богов.
Я помню заступ, рвущий нити
Под безутешный крик зари,
Когда в предвечную обитель
Архангел двери отворил…
Двенадцать слёз ладонью вытер.
А сколько их спеклось внутри?
Прости, прости…
01.05.2020