Я видел смуглые черты. В бреду.
Клянусь, его я счёл бы адом,
Когда бы верил, что в аду,
Так дивно может веять садом,
С его вечерней тишиной,
С белёсым яблоневым цветом.
Нет. То был рай. Но предо мной,
Горячим порожденьем бреда,
Не белым ладилось крыло,
А кто-то смуглый, мне мерещась,
Стоял. И ветер тяжело
Вздыхал, взирая, как трепещет
Листок, им сорванный, за миг
Лишившийся привычной тверди
Упругой ветви. Прятал крик
Я в своём горле. Старше смерти,
Был гость мой. Или я ему
Был гость в его тысячелетьях.
И воспалённому уму
Зажатому земною клетью,
То грезил рай, то мнился ад,
То снился лист, лишённый ветви
И сада, где горит закат,
Где сладко спят слепые дети.
И у детей Его черты.
О, ветер, те сады пусты.