На лобовом стекле, как нарисованные,
пока мы обсуждали темы те,
вдруг возникали призраками -совы
и снова пропадали в темноте.
Мы толковали не об ирреальном.
Не о потустороннем. О земном.
Об этих птиц извечном ареале,
не собираясь думать об ином.
Нас мчала разъярённая машина
по космодромной гладкости шоссе,
густая насекомых мешанина
клубилась в яркой света полосе.
Казалось -это фары батискафа,
и мы на самом океана дне,
ты был задумчив, словно бодхисатва,
тем выглядя молитвенней вдвойне.
Перебирая километров чётки,
мы ждали -вот появится опять
как бы вампира силуэт нечёткий,
и вновь, испуганный, метнётся тенью вспять.
О, встречных фар глаза гипнотизёровы!-
он возникал, и , крыльев чёрный плащ,
от сквозняка взметался- в заозёрную
даль разлетаясь, словно детский плач.
То плакала по нам природа древняя,
ещё не разорвав святые узы.
И тельца сов валялись за деревнею
вдоль трассы, где ревели большегрузы.