Череда редеющих зарниц,
Воспевай до лета цвет и мак.
Сизый вой прерывист и зернист,
Что у ветра стынет на губах.
Вот весна - за ворот и в подол.
Стынь и морось, втиснутые в лист,
Кем ты околдован и ведом?
Дом твой пустоокий стал землист,
Путник, ожидающий тепла.
Нежен твой заснеженный уют,
Капля по стеклу его стекла -
Бьёт капель, пернатые поют.
Воротись до лунного огня.
Мчится в поле ветер удалой,
Не за ним ли голову сломя
Гонишься? И голых веток рой
Пляшет под сиреневый набат,
Преграждая вражески пути.
Или ты стремишься наугад
Что-то очень важное найти?
Вот и я, любимая душа,
Так же в бег растрачивала прыть.
Засыпала тиной в камышах,
Норовила пО морю уплыть,
Улететь в рассветный огнестрел
Раной беспокойного "я есмь".
Но слепой качнулся и прозрел
В белую молитвенную песнь.
Та звалась Безмерной тишиной.
И мерцала в пламени глубин,
ГолубИла небо, и покой
Благозвучен был, и этот гимн -
Это всё, что мне дано вовек
Не утратить, мысля и дыша.
В этой нови я не человек -
Оголённая бескрайняя душа,
Серебро Его закрытых век.
Тонкий блик Его глядящих глаз -
В наш суетный, сумеречный бег,
В центр пробуждающихся нас,
Познающих в профиль и анфас
Вечности твердеющий алмаз.