«Если я заболею, к врачам обращаться не стану…»
Средь многочисленных приправок я провожу Великий пост.
Ждёт Конституция поправок. Я не спешу. Мне нужен рост.
Вершу, заправская стряпуха. Не будет пищи – что тогда?
И ловит внутреннее ухо: победа или же беда?
Не дремлет мысль. Она в движеньи. За рассуждения взялась.
Мир на осадном положеньи. Вот как зараза разнеслась!
Что будет дальше – неизвестно. Игру питает лишь азарт.
Кружком раскатываю тесто. А по Земле шагает март.
Я на посту. Орешек грецкий рукой натруженной колю.
Не нужен берег мне турецкий - себе самой я говорю.
Сок выжимаю из томата и режу лук. А как там Рим?
Неужто баба виновата? Что на планете мы творим!
Так, мир по-своему ругая, мол, он такой-то растакой,
Я похожу на попугая и только снится мне покой.
Себя предчувствием волную и баламучу в кружке чай.
Ну что как дура паникую?! Хоть телевизор не включай!
Схватила пульт. Ну не шакалы?! Цена на нефть сожрет рубли!
Как это всё уже достало! Что по культуре? Журавли.
Потом на пятый. Терминатор грозит вернуться. Деловой!
Куда податься? На экватор? А что там делать с головой?
Железный век. Повсюду гонка. А мне бы нежный взять лопух,
В лесах укрыться Амазонки. Но утешать чужих старух?!
Там у язычниц тоже боги. Что, если местный крокодил
Мной отобедает в итоге? Он в мир иной не отходил.
Смотреть расправу станут клизмы, как жрут без хрена. Ужас! Страсть!
Уж лучше послужу Отчизне. Господь, не дай же ей пропасть!
От пищевой уйдя цепочки, не отвлекаясь на дурдом,
Беру псалтырь. Какие строчки! И пью живительный псалом.
И всплыл развёрнутый гербарий: лопух, лаврушка, фигов лист,
И звёздный купол, планетарий, и что писал евангелист...
Мысль унесло водоворотом. Там бил хвостом гигантский кит.
Я поняла: сейчас «иссопом» меня случайно окропит.
В реке «часы» читали раки и серебрились как ларцы.
У перепуганной собаки от м олока текли сосцы.
Всё мироздание вбирала, струилась звёздная река.
Меня всё это умиляло. И облеклась в вопрос строка.
Какой увижу я при жизни страну зелёных помидор?
Употребляю афоризмы: "Как тать в ночи", как будто вор
Придёт судить на землю… Боже! Красноречивей текста нет.
Мне говорить придётся тоже. Даю Всевышнему обет.
Беру половник. Что за диво!? Нащупав творческую нить,
Готовлю сладкую подливу. Вот только в баночки разлить.
Десерт! Уже снимаю пробу. Так горячо, что не дышу.
Господь, прости мою утробу. На злобу дня опять пишу.
Но злой не выгляжу при этом. Ведь в сердце нет ни капли зла.
Досталась русскому поэту роль отпущения козла.
Хотя уже скрипит колено, и не походит на газель,
Но обещает Перемену козёл по кличке Азы-зель.
Вернёт растерянных, заблудших он к праотеческим азам.
Что может быть мудрей и лучше, чем верить собственным глазам?
Он возвратится из пустыни. Своё прилюдно скажет «мме-е».
Вы что-то к вере поостыли. Вы не забыли обо мне-е?
Не подведи, канва святая! Плоть обветшалая, крепись!
При иудеях жил Исайя. Пророк, в России объявись!
Сатирик, рожки да копыта! Сойти с ума! Безумен мир.
А ты подобен следопыту и чтишь Елоховской ампир.
С сумой по миру не скитался, но угли вложены в уста,
Чтоб равнодушный обжигался перед Пришествием Христа.
Лакай, высушивай всё море, чтоб урезонить всех менял.
Идеологию разбоя ещё никто не отменял.
Господь на время дал стартапы, а ты доверился и в путь.
Преступным планам дашь по лапам и в головах развеешь муть.
Не спишь, опять слагаешь в рифму. Не потерять тебе лица.
Так окуни с поганой цифрой в клозет живого мертвеца!
Пусть ощутят такие газы, и подтвердится древний миф,
Все золотые унитазы! И уплывёт в трубу ростбиф.
Богач отведает тушёнки, с тобою сядет у костра.
Дуй, чтоб оглохли перепонки! Чтоб пламя вызвала искра!
Над мрачной сферой бездорожья, среди дворцов и халабуд,
Пчелой летала искра божья. Она настроена на труд.
Пока одни считали тыщи, и оголялось мерзко дно,
Апологет духовной пищи клевал горчичное зерно.
И проросло, и разветвилось, и принесло свои плоды,
И кроной в небо устремилось, чтоб дотянуться до звезды.
Кто заварил такую кашу?! Желаю мир обматерить
В хорошем смысле. Матерь вашу! Ну сколько можно всё делить?!
Прошу, не делайте запасы! Жуки заводятся от круп.
Смешки оставьте и гримасы! Я надрываю женский пуп.
Нули назначены тузами и говорят от первых лиц.
Не верьте им! Под образами жжёт представитель единиц!
В системе вертится троичной. К нулю приблизился вконец.
В десятку бьёт! Ведь опыт личный - Творца любимого венец.
Я протираю спиртом примус и на стене иконостас,
Чтоб не скосил короновирус мои «тринадцать», звёздный час.
Хотела вытащить «намордник» - в час пандемии перебди!
Но посмотрел с икон Угодник: не дрейфь, на звёздочку иди.
Я затянула смело песню, хотя мой голос сел чуток:
Про звездопад, орла и Пресню и посмотрела на восток.
Жаль, далеко до космодрома, зато зелёную траву
Срезаю триммером у дома. И краски вижу наяву.
В молитве лоб не расшибаю. В своей избе метлой мету.
И размышляю, рассуждаю, лелея светлую мечту.
Порой шатает от погоды, а в голове лютует спазм.
Пережидаю непогоду и собираю дивный пазл.
Не что-нибудь: картину мира! Воображение со мной.
И подытоживает лира мой путь, отчасти неземной.
Моё призвание сатира, а не псалмы. Прости, псалтырь.
Хотя и ты святая лира, не собираюсь в монастырь.
Средь стен глухих не укрываюсь, поскольку здесь нужна, в миру.
В своей головушке копаюсь. Я в ней нащупала нору.
Там выход есть! Весёлый ветер поёт в отверстии, свистит,
Что нет меня смелей на свете и я устрою плебисцит!
Повелевает солнца луч всё переделать здесь под ключ.
Противно булькает болото. Я на волне! И это что-то!
Ступить пришлось на Бригантину, чтоб провести на ней опрос.
Вы признаёте Буратину? Мой абсолютно длинный нос
По воле божьей сущий гений. Во рту ни жала, ни клыка.
А на ладони след от терний. Я не валяю дурака.
Висит на гвоздике обувка: один единственный сапог.
А на плече сидит голубка. А может это голубок?
Его люблю, его лелею. А он в ответ мне «кур» да «кур».
Что ж не летишь ты к мавзолею? А… всё понятно : перекур.
Глядит со мной на трубку мира. Уже глаза на нос скосил.
Вот как божественна сатира! Смеёмся оба. Нет уж сил!
Я отвлеклась от темы важной. Лапшу навешали в обед.
Салфеткой вытерлась бумажной, давая Господу обет.
Что на лукавые поправки всю соль земли употреблю.
Кому захочется добавки? Коварных бесов посрамлю.
С горящим углём бьюсь за души. Грех, как соломинка, сгори!
Мне голос божий шепчет в уши: «Ну, Буратина, говори!»
Возьму «Дубинушку» - эй ухнем! Саров подхватит и Дубна.
Какого лешего здесь тухнем? Пусть к чёрту валит сатана!
Да разве мало всем богатства и на Земле и вдалеке?!
Вот только бы людское братство не оказалось в тупике.
Я коронована от Солнца. На даче встретила восход.
Ковшом черпаю из колодца. Теперь настал и мой черёд.
Озарена. Листочек в клетку под соловьиный дружный свист
Взяла с собой, уйдя в разведку, чтоб озадачился чекист.
Пусть утешают скоморохи, тимпаны, бубны и басы,
Я свой мякиш клюю по крохе. Как уши древние часы
Торчат уже из всех песочниц. Послушайте призывный клич.
Он материнский, звонкий, сочный: лепите, деточки, кулич!
Глаза на небо поднимаю. Там молоко. В душе июль.
Всё что имею – разделяю. Делить бессмысленно на нуль.
«Я вам спою», небес посланник, как всё здесь может расцвести.
«Товарищ, верь!» Ведь ты избранник, надежда Млечного Пути.
Соколик, а не ути-пути, орлёнок, сказочный птенец!
Не скорбный рыцарь на распутье, который думает: конец.
Нет, не дождётесь пышной тризны! Не уповайте, господа!
Над головой моей Отчизны взойдёт заветная звезда.
Не выйдет! С дьявольским обедом пора расстаться – не взыщи.
Я назову поправки бредом. Снесу продержанные щи
Зверям в московском зоопарке. Оставь же комплексы, страна!
Тебя удержат не кухарки. Ты выбирать меню вольна.
В своей отбеленной манишке, холста ушёл всего аршин,
Не пресловутая мартышка, здесь человек достиг вершин.
Не из Тибета, не с Афона представлен жертвенный хребет.
«Я вам прочту у микрофона!» - таков мой творческий обет.
Ворон возмездием пугая, распетушился попугай
И щёлкнул клювом: «Не Исайя здесь объяснит, что значит рай!
Кто не страшился пандемии в час коронованной чумы
И не ревел Иеремией? Пером сражался за умы?!»
Волнистый так раскипятился, что надорвал свой птичий нерв.
С кольца висящего свалился. Вороны каркнули: «манев-ррр!»
А я, достав на полке доску, ферзя протёрла. Пронеси!
И как однажды Маяковский взмолилась: всех нас, воскреси!
Объединиться нужно стаду в один большой победный клин.
Аплодисментов мне не надо. Show must go on! Но я не Queen.
Отведай, мир, печатный пряник! На нём медовая звезда.
Верь! Бригантина не «Титаник». Не пропадёт под толщей льда.
Как мышь церковная годами я грызла камень под полом.
Теперь на шхуне с парусами всех собираю за столом.
И вышиванку с тюбетейкой, и килт, и в талию жилет,
И с русским духом телогрейку. Ну как вам комплексный обет?
Припоминайте, начинала с приправ в Великий строгий пост.
Чтоб обнуления не стало, стихи читаю в полный рост.
Не получилось коротенько. Моих «поправок» ждал апрель.
Сидит на ветке свиристелька. Звенит весёлая капель.
Вот и червяк решил согреться. На солнце вьётся как змея.
Всё оживает. Любит сердце. И человечество семья.
Весна 2020г.