И когда, наконец, вы допьете меня до дна -
Приползете к источнику – там только муть одна,
Зачерпнете, скривитесь, и я уже не нужна -
Я проснусь свободной.
Вы решили, что здесь океан, здесь подводный мир?
Здесь так чисто, тепло, не пускают козлов и мымр,
Можно руки споласкивать или сливать в сортир –
Делать что угодно.
Как вы тянете смело всегда за глотком глоток.
Без «спасибо», без просьб, с обещаньем пополнить в срок,
Забывая, опять возвращаетесь, вглубь, в поток –
Словно не уходили.
Вам плевать, почему здесь такой живописный пляж,
Отчего вы решили, что раз вы нашли – он ваш?
Иногда и за жизнь подобного не создашь,
А другие в силе.
Вы бедны, вы больны и у вас был ужасный день,
Вы несете мне все. Вы же знаете, я кремень,
Умоляете смыть и печаль, и мигрень, и лень
И идете с Богом.
Я прощаю вам вас, забирая всю вашу боль,
Я не сплю по ночам, превращая обиды в соль,
Но слезами источник не полнится и, изволь,
Находи подмогу.
У меня больше нет костылей, чтоб продолжить путь.
Я должна была экономить, чтоб дотянуть,
Я ведь даже не знаю, придется ль еще нырнуть,
Есть ли тот, кто сможет?
Как посмели вы так беззаботно все умертвить,
Как смогли все испортить, испачкать, оставить гнить,
Почему никому не подумалось лишь полить,
Чтобы приумножить?
И на что мне рассчитывать, кроме своих стихов?
На сиянье светил и движение ледников?
На дожди с Петербургских намоленных берегов,
Что прольются в ночь?
Больше нет ни людей с кувшинами янтаря,
Ни других, с ключевой водой, в ком поют моря.
Только я. И на дне меня выжженная земля.
Не могу помочь.