Степь не прощает, она не льстит,
В ней нет пощады,
Нет правды, нет лжи.
Есть только живое тепло скакуна,
Послушное до поры.
Есть тетива, тугая, без гнили и высохших жил,
Кожа тисненная ятагана
С тяжелым изломом клинка
Для привыкшей к рубке руки.
И ястреб, который упрямо кружит
Над головой, поджидая
Хрупкое тело джейрана, прячущегося в траве.
В этом пространстве нет места любви,
Жалости, скорби и мести
Только созвучие, только звенящая песня
Ветра, гнущего свежий ковыль
И скользящего струйкой прохлады по скулам...