Драма
Время и место действия – начало XYIII века, Центральная Америка
Действующие лица
Мануэль
} испанские дворяне
Родриго
Хозяин постоялого двора
Энрике, мальчик-слуга
Капитан
Квартирмейстер
Канонир } Команда «Королевской удачи»
Баталёр
Плотник
Лекарь
Штурман
Серафим Кузовкин,
Хьюго О’Фланнери матросы
Мануэль Хименес
Педро
альгвасилы
Санчес
Лаура, дочь Ривейры
Летисия, служанка Лауры
Хосе Ривейра, обедневший аристократ
Лакей
Маурилья, сахарный плантатор
Эспиноса, финансист, кредитор Ривейры
Отец Габриэль, католический священник
Мария, индианка
Хорхе, ее муж
АКТ ПЕРВЫЙ
Явление первое
Тропический лес на побережье Мэйна. Двое всадников, МАНУЭЛЬ и РОДРИГО скачут лесной дорогой.
МАНУЭЛЬ:
- Друг, поведай: долго ли скакать
По лесной извилистой тропинке?
РОДРИГО (встрепенувшись):
- Ты о чем спросил? О поединке?
МАНУЭЛЬ:
- Скоро ль город? Охватил закат
Заревом багряным горизонт.
Ночь близка – ведь здесь темнеет быстро.
РОДРИГО (задумчиво глядя на небо):
- Только бы из тучек дождь не брызнул…
Я не прихватил с собою зонт,
Ускакал, в чем был, во что одет.
Из имущества – одна лишь шпага.
Воздух здесь насквозь пропитан влагой.
МАНУЭЛЬ (усмехаясь):
- Дождь не хлынет. Я знаток примет.
Ты ж, дружок, окрестностей знаток.
Скоро ль городок? Кругом болота,
Рай для обезьян и оцелотов
Эти кущи…(Прислушивается). Там шумит поток,
Устремляя воды в океан,
Но какой из двух?
РОДРИГО (смеясь):
- Ужель не ясно?
В Атлантический!
МАНУЭЛЬ:
- Хорош смеяться!
(Снова напряженно прислушивается) Слышу я знакомый с детства звук -
На вечерню колокол зовет. (Сняв шляпу, крестится в ту сторону, откуда слышен звук).
Это значит – город недалеко,
Манит свет венецианских окон,
Голоса слышны из-за ворот.
РОДРИГО:
- Эспириту-Санту, городок.
Пара сотен жителей от силы.
МАНУЭЛЬ (озабоченно):
- Знать, шныряют черти альгвасилы?
РОДРИГО (сокрушенно):
- Если б не всадил я шпагу в бок,
Если бы насквозь не проколол,
Не убил обидчика на месте,
Не издал приказа об аресте
Наихристианнейший король.
Мой соперник был глумлив и подл,
Вся его семейка вор на воре.
Но зато у короля в фаворе.
…Темной ночью я покинул порт
На «Кордове» - старом корабле,
Бороздящем пенистые волны.
Шли навстречу злата галеоны
И скрывались в мутно-серой мгле.
А за нами парусник спешил,
Вез приказ и крепкие оковы.
Горе нарушителю законов!
МАНУЭЛЬ:
- Тот корабль, видать, на дне почил?
РОДРИГО:
- Если б так! Стояли мы три дня
На приколе в бухте Сан-Доминго.
Парусник догнал меня, амиго.
…Натянулись нервы как струна,
Крепкий трос иль якорная цепь.
Был мне трюм спаситель и хранитель.
Сбрил бородку, кутался в хламиде…
Счастье, что остался жив и цел.
Бог сберег, не выдал капитан,
Выдав за приблудного матроса.
- Это кто? – Портовые отбросы,
Спит, сеньор, с утра мертвецки пьян.
Кабальеро, стукнув шпорой в бок,
Спрятал королевскую бумагу.
- Это, видно, кадисский бродяга!
От него какой на судне прок?
МАНУЭЛЬ (с усмешкой):
- Друг, признайся, сколько заплатил
Капитану за его молчанье?
РОДРИГО:
- Был он алчен словно англичанин.
Чую, состоянье сколотил
На таких беднягах, беглецах
В Новый Свет, в Панаму, в Гватемалу.
Дал ему реалы: «Хватит?» «Мало!» -
Хищный огонек сверкнул в глазах.
…Где теперь семья, друзья, родня,
Старый замок с крепкими стенами?
МАНУЭЛЬ:
- Друг о друге мы так мало знаем –
Ведь знакомы лишь четыре дня.
Хоть, признаюсь, кровь не проливал,
Но скрываться принужден в чащобах.
Слуги у Ривейры смотрят в оба.
Ястребиный взор и ярость льва
У вояки, хоть умом – осел
И служить готов кому угодно…
РОДРИГО:
- Молвил ты, что в дебрях жить вольготно…
МАНУЭЛЬ:
- Нити рек и бусины озер,
Древних гор далекая гряда,
Полог леса – шорохи, полумрак.
РОДРИГО:
- А на море – что ни день полундра:
Ураганы, штили…
МАНУЭЛЬ:
- Города
С тучей мух и скопищем клопов,
Улицы грязны, харчевни смрадны…
Было бы душе моей отрадно
Здесь, в лесу, когда бы не любовь,
Что к окну заветному зовет,
Где скучает милая Лаура;
К малахиту моря и лазури
Неба – здесь не виден небосвод
Сквозь завесу пальмовой листвы;
К балюстраде белого балкона.
К дому, чьи изящные колонны
Высятся над грязью мостовых.
К бухте, где береговой песок
Волны нежно гладят и лобзают.
Образ милой вновь перед глазами
И в ушах щебечет голосок.
Кудри шелковистые черны
Как ночное небо над заливом,
А глаза – две спелые оливы,
И лицо ее белей луны.
РОДРИГО:
- Я не знал, что ты, мой друг, поэт.
МАНУЭЛЬ:
- Поневоле станешь тут поэтом.
Склонность к рифме – верная примета
Племени скитальцев-непосед.
Снова к прозе. К домочадцам строг
Дон Хосе; живет он не по средствам.
Дом давно в осаде, будто крепость,
У заимодавцев.
РОДРИГО:
- Крупный долг?
МАНУЭЛЬ:
- Тянутся долги за ним как шлейф.
Может статься, особняк опишут.
РОДРИГО:
- Знать, зятька богатого он ищет?
МАНУЭЛЬ:
- Отыскал… Богаче королей! (Саркастически смеется).
Пятьдесят три года – женишок!
Маурилья, сахарный плантатор.
За долги отца внесет он плату
Сразу после свадьбы. Он – мешок
Золота: напыщен, важен, толст.
Я немало видел сцен потешных,
Как он жестом царственно-небрежным
Нищете метал монеток горсть.
Как из-за монетки золотой
Жизнью обделенные бродяги
Грызлись будто дикие собаки.
Белая холеная ладонь
Беднякам презрительно махнет,
И исчезнет вдруг в окне кареты.
Черная душа, в смоле гореть ей!
Перышко в чернильницу мокнет,
Вексель подмахнет – и будь здоров.
Корабли, причалы, экипажи…
За такого выдаст дочь папаша,
Древнюю гордыню поборов.
Ничего, что у зятька в роду
Нет дворян, лишь жалкие плебеи.
Распахнул пред ним Ривейра двери.
РОДРИГО:
- Лучше б распахнуть врата в аду!
МАНУЭЛЬ (горестно):
- Жить несладко если у тебя,
Из имущества – камзол да шпага.
РОДРИГО (жадно принюхиваясь):
- В воздухе лесном морская влага,
Струи ветра кудри теребят.
МАНУЭЛЬ (не слыша его):
- Жить несладко, если за душой
Ничего, кроме любви и чести.
На весах небесных ну-ка, взвесьте,
Мой клинок и золота мешок!
РОДРИГО (прислушиваясь):
- Где-то невдали мычат быки.
Друг любезный, укажи-ка тропку.
(Хлопает по плечу задумавшегося МАНУЭЛЯ).
МАНУЭЛЬ (встрепенувшись):
- Да, ты прав: ревет скотина громко.
Городок: харчевни, кабаки…
И, конечно, дворик постоялый
Рад гостям, пусть даже запоздалым.
МАНУЭЛЬ показывает другу дорогу. Двое путников направляются по тропе.
Явление второе
Постоялый двор. У стойки – ХОЗЯИН заведения. Распахивается дверь и на пороге появляются МАНУЭЛЬ и РОДРИГО, небрежно снимают шляпы и подходят к стойке.
ХОЗЯИН (раскланиваясь, с подобострастной улыбкой):
- Добрый вечер! Чем могу служить?
Проходите, славные сеньоры!
Комнату, откуда вид на горы
Путникам могу я предложить.
Есть другая – с видом на залив.
Гладь морская, мачты шхун рыбацких.
Там сейчас судов, наверно, с двадцать…
МАНУЭЛЬ – РОДРИГО (усмехаясь):
- До чего ж хозяин говорлив!
Не успел здоровья пожелать
Гость ему, а он уж тянет трели
Соловьем. Язык его быстрее
Пташкиных затейливых рулад.
(ХОЗЯИНУ) Здравствуй, друг любезный! Нам плевать,
Что там за окном: залив ли, сьерра…
РОДРИГО:
- Странствуя, устали мы безмерно.
Всех забот – поспать да пожевать.
Ноги ноют, и гудит в башках…
ХОЗЯИН:
- Может, выпить?
РОДРИГО (радостно):
- Я б не отказался!
МАНУЭЛЬ (на ушко):
- Я бы этой темы не касался:
Свищет ветер в наших кошельках!
Хватит ли на пищу и постой?
Жажду можно утолить водицей.
Этот малый рад хоть удавиться,
Чтоб достался лишний золотой!
(ХОЗЯИНУ). Эй, приятель, нам не нужен ром:
Три глотка усталых на пол свалят.
Ты распорядись кувшин поставить –
Легкий ужин мы водой запьем.
ХОЗЯИН (без прежнего подобострастия в голосе):
- Предоставить господам могу
Эту угловую комнатенку (указывает в сторону едва заметной двери).
(Кричит) Эй, слуга, сними с господ котомки!
Появляется МАЛЬЧИК-СЛУГА, готовый тотчас услужить.
Да, на ужин – хлебцы и рагу.
Вы надолго ли?
МАНУЭЛЬ:
- На три денька.
Судно с пассажирами и грузом
Выйдет в направленьи Веракруса…
ХОЗЯИН (нетерпеливо перебивая):
- Знаю: вы, сеньоры при деньгах.
За обслугу, кушанье и кров
Вы вперед заплатите, конечно.
Поздно, за окошком мрак кромешный,
Рай для ягуаров и воров.
МАНУЭЛЬ (достает кошелек, высыпает на стойку его содержимое, принимается перебирать и пересчитывать монеты, бормоча под нос):
- Так. Серебро да медяшки. Не густо! Хоть бы один золотой попался (обшаривает карманы). Вот, завалялся один, с профилем нашего августейшего государя.
РОДРИГО (достает свой кошелек):
- И у меня кое-что еще звенит. Возьми, друг. (Протягивает ему две монетки).
ХОЗЯИН холодно наблюдает за МАНУЭЛЕМ и РОДРИГО. Его лицо постепенно приобретает брезгливо-кислое выражение.
МАНУЭЛЬ (высыпая горстью монеты перед ХОЗЯИНОМ):
- Этого хватит на три дня проживания?
ХОЗЯИН (пересчитав монеты):
- Денег здесь – чтоб ночку скоротать,
Легкий ужин – пара бутербродов,
Да еще колодезную воду,
Горло промочить (Хихикает).
МАНУЭЛЬ (оскорбленным тоном):
- Кончай болтать!
(Разгорячаясь все больше). Ты – бездельник, лихоимец, плут!
Втридорога – с благородных донов!
ХОЗЯИН (надменно):
- У меня единые законы
Здесь для всех, кто спят, едят и пьют:
Заплати вперед иль уходи.
Коль начнешь дерзить по праву силы,
То слугу пошлю за альгвасилом.
Хочешь в каталажку угодить?
МАНУЭЛЬ (разводит руками, пораженный наглостью ХОЗЯИНА):
- За какой-то жалкий уголок
Будто за дворцовые покои!
ХОЗЯИН (издевательским тоном):
- Извините, времечко такое.
Впрочем, можете внести залог.
Я возьму охотно как залог
Ваши шпаги, славные сеньоры.
МАНУЭЛЬ (возмущенно):
- Нет для гранда большего позора,
Чем плебею отдавать клинок.
Я сотру мерзавца в порошок! (выдергивает шпагу из ножен).
Проходимец, жулик, что ты мелешь! (Вскидывает шпагу, РОДРИГО останавливает его).
Предлагать такое…как ты смеешь!
РОДРИГО (вцепившись в руку МАНУЭЛЯ):
- Прекрати шуметь! Остынь, дружок!
Худ и тощ дворянский кошелек,
И камзол мой выглядит убого.
Но зато сгодится для залога
Мой фамильный перстень – вот залог! (Снимает перстень с пальца и бросает на стойку).
Погляди на царственный сапфир –
Голубее небосклона юга.
Двести лет, а все такой же юный.
Родина сокровища – Кашмир.
Камень у заморского купца
Приобрел однажды прапрапрадед.
Мастер его в золото оправил.
МАНУЭЛЬ (нехотя убирая шпагу в ножны):
- Лучше уж прикончить подлеца!
РОДРИГО (шепчет на ушко МАНУЭЛЮ):
- Хочешь, как я, совершить убийство, друг мой? Я – на честной дуэли, ты – в приступе ярости и гнева? Кровь королевского фаворита и кровь хозяина постоялого двора? А третья кровь – когда твоя горячая голова покатится с эшафота?
ХОЗЯИН берет перстень, пробует его на зуб, рассматривает через увеличительное стекло, взвешивает на весах, подносит камень к пламени свечи и долго разглядывает.
РОДРИГО (насмешливо):
- И каков же камушек на вкус
С золотым блистающим гарниром?
Я, признаюсь, не едал сапфиров.
ХОЗЯИН (вертя в руках камушек):
- О, Святая Дева! О, Иисус!
На три дня…Всего на три денька.
РОДРИГО:
- На неделю! Шпагою клянусь я! (Выразительно бряцает шпагой).
В день, когда вернусь из Веракруса,
Выкуплю, коль буду при деньгах!
ХОЗЯИН (хитро ухмыляясь):
- Вот мое условье: каждый день
Набегает двадцать пять процентов.
МАНУЭЛЬ (шепчет на ушко РОДРИГО):
- Все, мой друг, пропала драгоценность.
Возвратимся ж под лесную сень!
В тот индейский дом из тростника,
Над которым часто шепчут кроны,
Весело щебечут виреоны,
И журчит водица родника.
РОДРИГО – ХОЗЯИНУ:
- Я клянусь, что выплачу сполна,
Стоимость сокровища с лихвою.
ХОЗЯИН (лукаво улыбаясь):
- Слышите, как в дебрях звери воют?
Гляньте-ка, в окно глядит луна.
Может быть, сварить вам кофеек?
Кстати, возвращаю кошелек. (Прячет в карман перстень, ссыпает деньги в кошелек и
протягивает РОДРИГО, который берет его, брезгливо отвернувшись от ХОЗЯИНА).
Явление третье
Постоялый двор. МАНУЭЛЬ и РОДРИГО ужинают.
МАНУЭЛЬ (с упреком в голосе):
- За неделю станешь ли богат?
Достоянье многих поколений
Отдал лихоимцу!
РОДРИГО (тяжко вздыхая):
- Предков тени:
Тот был глуп, тот пьян, а тот рогат.
Что владенье перстнем принесло
Каждому? Мой прадед продал замок;
Дед усердно жертвовал на храмы
И освоил битвы ремесло.
Только светлый ангелов отряд
Не сошел на землю для защиты.
Дед в пылу жестокой сечи-битвы
Верную десницу потерял.
МАНУЭЛЬ:
- Может потому, что перстенек
Оберегом был для длани левой?
РОДРИГО:
- В приступе отчаянья и гнева
Он в пучину выбросил клинок.
Сын его, отец мой, обнищал:
В тридцать с небольшим почивший с миром,
Не именье – перстенек с сапфиром
Старшему потомку завещал.
Только этим и богат был род:
Желтое кольцо да камень синий.
«Где наследство? – предки бы спросили. –
Заложив, утратил, идиот!»
Плыл большой корабль, за милей – миля.
Я ж в лохмотьях прятал знак фамильный.
На массивном золотом кольце
Есть не только драгоценный камень –
Герб семейства четко отчеканен –
Гордый лев в сияющем венце.
Вырезал на камне ювелир
Вензель – символ рода Альварадо.
МАНУЭЛЬ (участливо):
- Много ли в том камушке каратов?
РОДРИГО:
- Будто знаю! Дорог мне сапфир
Не каратами, дружок, отнюдь.
То кольцо – последнее из звеньев
В золотой цепочке поколений.
МАНУЭЛЬ (наклоняясь к РОДРИГО, на ушко):
- Может, взять и силою отнять?
РОДРИГО отрицательно мотает головой и хочет возразить МАНУЭЛЮ. В этот момент дверь распахивается – и на пороге появляется КАПИТАН. Взоры присутствующих ХОЗЯИНА, МАЛЬЧИКА-СЛУГИ, РОДРИГО и МАНУЭЛЯ обращаются к нему.
КАПИТАН (скидывает плащ):
- Ливень зарядил, гроза грядет.
Лютый шторм преследует на суше.
Хуже, чем Ньюфаундленда стужа,
Зной гвинейский… Просто анекдот:
Не настиг нас - молния и гром! -
Ураган вблизи от Юкатана.
(ХОЗЯИНУ). Принеси-ка выпить капитану.
Есть, надеюсь, гаитянский ром?
За окном слышны раскаты грома.
В бухту еле втиснуться смогли,
Тесно от суденышек рыбацких.
(ХОЗЯИНУ) Что застыл за стойкою кабацкой?
Наливай! Я чарку – залпом пли!
РОДРИГО – МАНУЭЛЮ (с упреком):
- Ты божился, что примет знаток.
Мол, не будет ни грозы, ни ливня.
Ветер в трубах воет так надрывно,
Исчертили молнии восток.
ХОЗЯИН – КАПИТАНУ (осклабившись):
- Не угодно ль будет заплатить?
КАПИТАН (кричит, перекрывая раскаты грома):
- Оскорбил меня ты как мужчину!
Никогда не пил на дармовщину
Капитан…Лови его, летит!
КАПИТАН с размаху швыряет кошелек с деньгами в лицо ХОЗЯИНУ, тот пытается поймать его. Кошелек, упав на стойку, развязывается, золотые разлетаются в стороны.
КАПИТАН:
- Все бери - мне сдача не нужна –
До последней золотой кругляшки.
(МАЛЬЧИКУ-СЛУГЕ). Эй, юнец в замызганной рубашке!
Почему в приборе нет ножа?
ХОЗЯИН (собрав золотые монеты, услужливо склоняется над КАПИТАНОМ):
- Сударь, что изволите вкушать?
КАПИТАН (небрежным тоном):
- Все равно: хоть рыбу, хоть дичину.
МАЛЬЧИК-СЛУГА подносит требуемые бутылку рома и нож. КАПИТАН с улыбкой треплет его по затылку.
КАПИТАН:
- Вот теперь спасибо, молодчина!
Хорошо бы с ромом чай смешать.
МАЛЬЧИК-СЛУГА, поклонившись, отправляется за чаем. ХОЗЯИН бежит на кухню.
КАПИТАН – РОДРИГО и МАНУЭЛЮ:
- Доброго здоровья, господа?
Кажется, мы с вами незнакомы?
(Всплескивает руками). Что такое: ужин да без рома?
РОДРИГО:
- Пустяки, сгодится и вода
Для усталых путников двоих,
Для Родриго с другом Мануэлем.
МАНУЭЛЬ кивает КАПИТАНУ.
КАПИТАН:
- Я и сам-то не любитель хмеля.
Слышите, как завывает вихрь?
Мне привычно по морям летать…
МАНУЭЛЬ:
- Вас зовут, простите…
КАПИТАН (со смехом):
- Джонни Форчун!
Прибыл я лечить корабль от порчи –
Днище чистить, щели залатать.
РОДРИГО:
- Как там говорится – «кренговать»?
КАПИТАН (широко улыбаясь):
- Вы морским владеете наречьем?
РОДРИГО согласно кивает.
- Хоть и гром гремит, чудесный вечер!
Стол накрыт, застелена кровать.
Завтра полкоманды с корабля
Ввалится гурьбой в харчевню эту,
Весело отпраздновать победу.
МАНУЭЛЬ:
- И над кем же?
КАПИТАН, внезапно осекшись, беспокойно шарит глазами по комнате, затем, наполнив стакан ромом наполовину, осушает его.
КАПИТАН (заметно нервничая):
- Над кем…Все-то вам нужно непременно знать, господа усталые путники. Ну, разумеется, победу над морской стихией. Я уже говорил, что мы опередили шторм, идущий со стороны Ямайки, и укрылись в этой уютной бухточке.
МАНУЭЛЬ:
- Если бегство можно назвать победой.
КАПИТАН (смеясь):
- А знаете, я нисколько не обижен вашей шуткой! На море иной раз победить означает вовремя уйти от грозящей опасности. Тем более, если взять во внимание тот факт, что я простой мирный негоциант, а не командир военного брига. А опасностей на море хватает: штормы, ураганы, рифы, мели…
РОДРИГО:
- Еще флибустьеры…
КАПИТАН:
- И эти исчадия Сатаны, конечно!
Появляется ХОЗЯИН с большим блюдом жаркого. Вслед за ним семенит МАЛЬЧИК-СЛУГА с чайником на подносе.
ХОЗЯИН (заискивающе):
- Отведайте этого изумительного кабанчика, сеньор капитан! Повар готовил его для меня, а тут как раз явилась ваша милость. Как говорится, с пылу да с жару. Отменный вкус!
КАПИТАН (принимаясь за трапезу):
- Ну и прелесть!
ХОЗЯИН (согласно кивает):
- Зверь лесной, сеньор.
КАПИТАН:
- А упитан, будто твой домашний.
ХОЗЯИН (подобострастно улыбаясь):
- Коль хотите, принесу добавки.
КАПИТАН:
- Любит кабанов наш баталёр!
(МАНУЭЛЮ и РОДРИГО). Вы позвольте, рому вам плесну?
МАНУЭЛЬ и РОДРИГО отрицательно мотают головами.
КАПИТАН (недовольно):
- Что вы, в самом деле? Угощаю!
(МАЛЬЧИКУ-СЛУГЕ). Паренек, добавь-ка в ром мне чаю?
Час пройдет – и отойду ко сну.
МАЛЬЧИК-СЛУГА подливает чай в стакан КАПИТАНА. МАНУЭЛЬ протягивает стакан, КАПИТАН наполняет его ромом, затем льет в стакан РОДРИГО.
ХОЗЯИН (отойдя к стойке, следит за КАПИТАНОМ):
- Номер ваш…
КАПИТАН:
- Такой, чтоб из окна
Обозреть я мог морскую бухту.
(Задумчиво) За окном темно, огни потухли.
Ночь, гроза. Гуляет Сатана!
И луна-злодейка не висит,
Скрылась в тучах…(Смотрит на настенные часы) Черт, уже час двадцать!
(ХОЗЯИНУ). Ходики не врут?
ХОЗЯИН:
- Не врут.
КАПИТАН:
- Признаться,
Мне милей песочные часы.
РОДРИГО - КАПИТАНУ:
- Ваше имя, облик и акцент
Ясно говорят: вы - англичанин.
КАПИТАН (гулко хохочет):
- Англичан не имя отличает,
А печать заботы на лице,
Думы о доходах. Их глаза
Холодно блестят как золотые.
Мысль одна: не много ль заплатил я?
Как вернуть мне денежку назад?
Вы ошиблись, сударь: я рожден
Вольным сыном древнего Уэльса.
(Раздается громовой раскат). Слышите: опять гремит над лесом!
РОДРИГО:
- Хорошо, что мы не под дождем.
В хижине (отсюда день пути),
Где мы жили, кровля протекает.
КАПИТАН:
- А по мне милее течь такая,
Чем в дощатых брюхах бригантин.
Побережья пасмурного сын,
Сызмальства впитавший запах моря.
Мил мне гомон чаек за кормою,
Мерный шум прибойной полосы,
Странные на мачтах огоньки,
Звездная затейливая россыпь,
Перебранка пьяненьких матросов,
Непривычной масти окуньки,
Злобные акулы, рыба-меч,
Грозные киты и рыба-молот.
И маяк свечой горит над молом…
(Спохватываясь). Как Гольфстрим струится моя речь,
А стакан нетронутый стоит.
Выдохнется ром – уж это точно!
Чокнемся да горлышки промочим! (Весело подмигивает).
Кто не пьет, друзья, тот и не спит.
Лейся, благородный старый ром!
Хлопнем, крякнем – и еще нальем.
МАНУЭЛЬ и РОДРИГО, подняв стаканы, чокаются с КАПИТАНОМ и пьют. КАПИТАН
снова наполняет их. ХОЗЯИН подходит к КАПИТАНУ и кладет ключ от номера.
Явление четвертое
Коридор, ведущий к номерам. МАНУЭЛЬ и РОДРИГО с трудом передвигаются, поддерживаемые КАПИТАНОМ.
МАНУЭЛЬ (неуверенным голосом):
- Друг, скажи…где наши…узелки?
КАПИТАН:
- В комнатке, за теми вот дверями.
Ваши ноги, господа дворяне,
Заплетаются, как языки.
Я велел постели застелить…
РОДРИГО (останавливается, испуганно оглядывая себя):
- Шпага где?! На что я обопрусь-то?
КАПИТАН (насмешливо):
- В животах полно, а в ножнах пусто?
Так ведь шпаги вам – не костыли.
Мальчику хозяин повелел
Отнести оружье ваше в номер.
РОДРИГО (со стоном):
- Вот те на! Опять в коленях ломит.
Я ведь от рожденья не болел…
В животе водоворот бурлит,
Пред глазами танец ярких пятен.
Чем таким нас напоил приятель?
Отчего ж колено так болит?
КАПИТАН отпирает дверь комнаты и буквально вталкивает туда МАНУЭЛЯ и РОДРИГО, которые с трудом переваливают ноги через порог.
КАПИТАН:
- Доброй ночи!
МАНУЭЛЬ:
- Доброй ночи…сударь!
КАПИТАН (хитро подмигивая):
- Я пришлю бутылочку наутро!
КАПИТАН захлопывает дверь и уходит.
Явление пятое
Скудно обставленная комнатенка постоялого двора. На кроватях – МАНУЭЛЬ и РОДРИГО, пробудившиеся ото сна.
РОДРИГО (уткнувшись головой в подушку, стонет):
- Друг, скажи: а где лежат ключи?
МАНУЭЛЬ (приложив полотенце к голове, тяжко вздыхает):
- Вот же…рядом…посмотри на столик.
РОДРИГО:
- Чувствую себя как алкоголик.
Мне б стаканчик…голову лечить.
И колени чертовы саднят.
Отчего б?..
МАНУЭЛЬ:
- Ты рухнул на карачки,
И стоял, принявши позу прачки.
Я едва сумел тебя поднять!
РОДРИГО (поднимает голову и глядит в окно):
- Вот уже рассветная кайма…
Сказочные зори в сих широтах!
Птички пробудились…
МАНУЭЛЬ:
- А в болотах -
Хищный аллигатор и кайман.
РОДРИГО:
- Капитан почти не опьянел…
МАНУЭЛЬ:
- Не бранился и не куролесил.
РОДРИГО:
- Скоро солнце выйдет из-за леса
Будто живописец на пленэр.
Разукрасит берег и залив,
Заиграет в стеклах сотен окон.
(Встревожено осматривает себя, шарит вокруг). Почему-то шпаги нет под боком!
(Заглядывает под кровать). Где ж она? (Хватается за голову). О, Боже, как болит!
МАНУЭЛЬ (усмехаясь):
- С грохотом, перебудив весь дом,
Ты упал, роняя шпагу на пол.
А потом сидел и горько плакал,
Разбавлял слезами сладкий ром.
Мальчика, мой друг, благодари.
Не пропала рыцарская шпага -
Подобрал и спрятал в недрах шкафа.
РОДРИГО (с вздохом облегчения):
- А твоя?
МАНУЭЛЬ:
- На стуле у двери.
РОДРИГО:
- Капитан был пьян совсем чуть-чуть…
Смаковал – не пил: по полглоточка.
После губы утирал платочком.
Это он принес сюда свечу?
МАНУЭЛЬ:
- Постарался шустренький юнец:
Снять помог и куртки, и камзолы.
РОДРИГО:
- Капитан был трезвый да веселый.
МАНУЭЛЬ (грустно):
- Я ж свою печаль топил в вине.
РОДРИГО (снова хватаясь за голову):
- Смутно помню: вечером вчера
Говорил я много. Видно спьяну
Выдал свою тайну капитану.
МАНУЭЛЬ (махнув рукой):
- Капитан не понял ни черта
В наших бормотаниях сквозь плач,
Может быть, смекнул: не все тут чисто.
Раздается громкий стук в дверь.
РОДРИГО (встрепенувшись):
- Кто-то в дверь колотится-стучится.
МАНУЭЛЬ:
- Заходи!
МАЛЬЧИК-СЛУГА:
- Закрыто…
МАНУЭЛЬ (пошарив руками по столику):
- Вот он, ключ! (Берет ключ и неуверенной походкой идет к двери).
МАНУЭЛЬ долго возится с ключом, пока не отпирает дверь. Входит МАЛЬЧИК-СЛУГА, в руках его – поднос, на котором – бутылка рома, два стакана и закуска.
МАЛЬЧИК-СЛУГА (низко кланяясь):
- Вот, позвольте… Я принес вина. (Протягивает поднос МАНУЭЛЮ).
МАНУЭЛЬ (добродушно похлопывая его по щеке):
- Молодец! Как звать тебя?
МАЛЬЧИК-СЛУГА:
- Энрике.
МАНУЭЛЬ (прислушиваясь):
- За окошком – топот, шум и крики.
Ни покоя жителям, ни сна!
МАЛЬЧИК-СЛУГА:
- Засветло команда корабля
В городок наш погулять спустилась.
Среди моря столько дней «постилась».
МАНУЭЛЬ (улыбаясь):
- Нынче ж ноги пишут кренделя.
В переулках. (Берет поднос и отпускает МАЛЬЧИКА-СЛУГУ). Этот алкоголь
Нам излечит головную боль. (Весело потрясает бутылкой).
МАЛЬЧИК-СЛУГА, откланявшись, ухолит. МАНУЭЛЬ разливает ром в стаканы.
Явление седьмое
Постоялый двор. КАПИТАН и члены его команды гуляют. Между столиков суетится МАЛЬЧИК-СЛУГА. ХОЗЯИН деловито пересчитывает выручку.
КАПИТАН (поднимая стакан):
- Выпьем снова, братья-моряки,
Покорители обеих Индий.
Пусть звенят стаканы словно рынды,
Чтобы чаши были не мелки.
Робкая рассвета полоса
Розовою занавесью стала.
Не страшны нам мели, рифы, скалы,
Коль наполнил ветер паруса.
А пока посуду наполняй,
Быстроногий отрок-виночерпий!
КВАРТИРМЕЙСТЕР (наклоняясь к КАПИТАНУ):
- Капитан, на старом стяге череп
После стольких штормов полинял…
КАПИТАН (громко):
- Ну и черт с ним! Парень, наливай!
(МАЛЬЧИК-СЛУГА подливает. Члены команды поднимают стаканы и кружки).
Пей, друзья, покуда мы на суше!
Эй, хозяин! Принеси покушать!
(КАНОНИРУ) Что ты хочешь говорить, валяй!
Ты способен выпить хоть ведро. (Смеется).
КАНОНИР:
- Пьем за то, чтоб жадных португалов
И все прочих метко настигало
И разило каждое ядро.
Все дружно чокаются и выпивают. КАПИТАН лишь мочит губы в вине и отставляет стакан в сторону. ХОЗЯИН удаляется в кухню за закусками.
КАПИТАН (хлопая КАНОНИРА по плечу):
- Любо слышать мне, как пушки бьют,
Вроде огнедышащих драконов,
Разбивают вдребезги рангоут,
Пепелищем делают шкафут.
Появляется ХОЗЯИН с большим подносом в руках.
БАТАЛЁР:
- Предлагаю, братья, новый тост!
Выпьем за героя-капитана,
Что с врагами бьется неустанно
И последним покидает пост.
Все дружно чокаются и пьют.
КАПИТАН (отставляя стакан):
- За себя мне, право, пить смешно.
КВАРТИРМЕЙСТЕР:
- А за что тогда?
КАПИТАН (торжественно):
- За братство наше –
В страшной буре, в битве, в абордаже
Связанное кровью – не мошной.
ПЛОТНИК (небрежно):
- Что там злато – пропил, проиграл
Клад зарыл – и позабыл, где спрятал.
КАПИТАН (смеясь):
- Ты читаешь проповедь, приятель!
КВАРТИРМЕЙСТЕР (нетерпеливо):
- Эй, хозяин, черт тебя побрал!
КАПИТАН (хмурясь):
- Согласись: невежливо, дружок,
За столом бранить гостеприимца.
КВАРТИРМЕЙСТЕР (недовольно):
- Кланяться мне, что ль, как перед принцем?
ХОЗЯИН (услужливо кланяясь, подходит к КВАРТИРМЕЙСТЕРУ):
- Не изволите ль бараний бок?
КВАРТИРМЕЙСТЕР, буркнув что-то ХОЗЯИНУ, хватает с подноса тарелку и принимается жадно поглощать пищу. МАЛЬЧИК-СЛУГА подливает ему вино.
ПЛОТНИК (поднимает стакан):
- Чтобы был всегда попутным бриз,
Чтобы наш корабль был крепок, прочен,
Чтоб термит и хитрый древоточец
Тело деревянное не грыз.
ЛЕКАРЬ (встает из-за стола, торжественно поднимая кружку):
- Пью за то, чтобы коварный мор
Не губил людей; чтоб залп картечи
Нас в жестокой схватке не калечил.
КАПИТАН:
- Это верно: мор страшней, чем шторм.
(Поднимает стакан). Будем пить за то, чтоб «желтый Джек»
Вновь команде не нанес урона;
Чтоб ни оспы, ни чумы бубонной;
Не было увечных и калек.
Все снова сдвигают стаканы и кружки, пьют. КАПИТАН лишь пригубливает.
ШТУРМАН (подставляя стакан МАЛЬЧИКУ-СЛУГЕ):
- Чтоб врагу была не по зубам
Наша «Королевская удача»,
Верный курс был точно обозначен
Мимо мелей, по морским зыбям.
БАТАЛЁР (чокаясь со ШТУРМАНОМ):
- Чтоб вовеки корабельный трюм
Полон был хмельного и съестного.
Наливай, мальчишка! Выпьем снова.
(Ставит полный стакан на локоть вытянутой руки и осушает его до дна).
Каково?!
ШТУРМАН (скептически):
- Да что там! Старый трюк.
Долговязый Джеймс, бывало, в шторм
Так пивал, не проронив ни капли,
Водрузив бокал на кончик сабли.
Три подряд опустошал на спор!
Но четвертый уж не в силах был -
Хмель одолевал, крепчала качка.
КАПИТАН:
- Пьем за «Королевскую удачу»!
БАТАЛЁР (уже захмелевший):
- И за Барта – баловня судьбы!
КАПИТАН (пристально глядя на БАТАЛЁРА, цедит сквозь зубы):
- Кто такой, позвольте, этот Барт?
Не встречал такого средь команды!
КАНОНИР тычет БАТАЛЁРА локтем под ребро.
БАТАЛЁР (сконфуженно):
- Есть такой на свете…Рост громадный,
Храбр, как лев, сам черт ему не брат!
И на капитана чуть похож…
КАПИТАН (громко, веселым голосом):
- Эй, приятель, ты уже хорош!
Явление восьмое
Команда пьет и веселится. Появляются МАНУЭЛЬ и РОДРИГО, никем не замеченные и с любопытством наблюдают за моряками.
РОДРИГО (вслушиваясь):
- Странно, что болтают о боях
Мирные купцы-негоцианты:
Как снаряд разносит клочья ванты,
Как сверкают сабли забияк.
МАНУЭЛЬ:
- Если воды здешние кишат
Словно рыбой, нечистью пиратской,
То купцам приходится сражаться
За мошну и жизнь на палашах.
РОДРИГО:
- Может быть, водитель корабля
Начинал на боевых фрегатах,
Защищал в морях купцов богатых,
Шайки флибустьеров истреблял?
МАНУЭЛЬ:
- А, быть может, наших земляков
Отправлял на дно в боях жестоких?
Что напишет будущий историк
О деяньях этих моряков?
КАПИТАН (заметив испанцев, всплескивает руками и кричит):
- Господа! Друзья!! Прошу за стол!!!
Утро за окном, а вас не видно.
Угощайтесь, братцы: яства, вина.
Я клянусь, друзья, святым крестом,
Что не отпущу из-за стола,
Не наполнив ромом гаитянским
Под завязку! Пьем не ради пьянства –
Ради дружбы. (ХОЗЯИНУ). Эй, неси салат!
МАНУЭЛЬ и РОДРИГО вежливо кланяются КАПИТАНУ и садятся за столик.
КАПИТАН (повернувшись к МАНУЭЛЮ и РОДРИГО, хитро подмигивая):
- Славные сеньоры, как спалось?
РОДРИГО (пожимая плечами):
- Так спалось – из пушки не разбудишь.
Предыдущий день был многотруден…
КАПИТАН (громким шепотом, наклоняясь к РОДРИГО):
- И полночи весело пилось!
МАНУЭЛЬ:
- Я признаюсь честно: в эту ночь
Мы не дольше, чем часа четыре
Спали после пиршества в трактире.
КАПИТАН (громко смеясь):
- Я, зато, храпел без задних ног!
Сидящие рядом члены команды дружно хохочут.
Что же мы: все пьем, да не поем?!
Разогнать тоску привычный способ.
Зычный голос русского матроса
Нас повеселит. (МАЛЬЧИКУ-СЛУГЕ). Плесни-ка ром!
МАЛЬЧИК-СЛУГА наполняет стаканы. ХОЗЯИН разносит закуски.
Верите ль: не знает белый свет
Средь матросов певуна сильнее!
Что пред ним лукавые сирены…
(Старательно выговаривая русское имя) Се-ра-фим, команда просит спеть!
СЕРАФИМ КУЗОВКИН (откашлявшись, медленно затягивает песню):
- У синего моря, у солоного,
У светлого Гандвика студеного,
У Двины-реки в Низовской земли
Поживала женочка Устьяночка.
Было у женочки девять сынов,
Десята дочка любимая.
Первого сына вода взяла,
Второго сына земля взяла,
Третьего мать на войну сдала.
Шесть сыновей на лодью зашли,
Во студеное море промышлять пошли –
Разбивать кораблики гостиные.
ХЬЮГО О’ ФЛАННЕРИ (стукнув кулаком по столу):
- Хватит ныть! Наводит песня грусть.
Помни, парень: смертный грех – унынье.
МАНУЭЛЬ ХИМЕНЕС (раздраженно):
- Хнычешь, словно маленькая нинья.
Нам бы песню, в коей слышен хруст
Вражеских костей, звон тесаков,
Дерзкий свист, отчаянные крики.
КАПИТАН (улыбаясь):
- Ну, так спой нам! Разошелся, критик…
Всякий, кто без кляпа и оков,
Песенки разбойные свистать
Мастер. Наш дружок, бывало, грянет
Громогласной глоткой – будто ранит
Наши уши сабельная сталь.
(МАЛЬЧИКУ-СЛУГЕ). Поспешай сюда, еще плесни
Морякам отчаянным, мальчонка.
(Обводя руками залу). Что за парни, чрева – как бочонки,
Руки – загребущие клешни!
МАНУЭЛЬ ХИМЕНЕС (с чувством, вдохновенно затягивает песню):
- Мачты скрипят, грохот валов,
Треск переборок.
Сотня удалых, косматых голов,
Пламя во взорах.
Палубы дыбом, ревет ураган.
Крепко и прочно стоит на ногах,
Лишь опираясь на шпагу надежно,
Наш капитан как огромный треножник.
Команда дружно подхватывает песню.
Доски обшивки как кости хрустят,
Яростны волны.
Реет все также воинственный стяг,
Черный как ворон.
Тысячи тысяч бесов морских
Жаждут сгубить нас – и к цели близки.
Вождь, океанской пропитанный солью,
Нас направляет жестокою волей.
Снова танцует на флаге скелет
Адскую джигу.
Видишь – мигает маяк на скале.
Господи, живы!
В бухте уютной сумели пристать.
Может быть, завтра нам в петлях плясать,
Ждет нас палач и указ королевский.
Жизнь моряка – роковая рулетка.
Битва и шторм, лихорадка и глад,
Рифы в туманах…
Манит, влечет нас закопанный клад,
Остров безымянный.
Хватит пиастров, дублонов, дукатов,
Чтоб провести наших жизней остаток
В роскоши, в золоте, в неге и холе.
Храброму – сеча, вольному – воля!
РОДРИГО (наклоняясь к МАНУЭЛЮ):
- Песенки такие распевать
Честному торговцу не пристало.
БАТАЛЁР (пьяным голосом):
- Где б «Удача» наша ни пристала,
Хоть в аду подводном…Наплевать!
Члены команды шикают на него.
МАНУЭЛЬ:
- Полно, друг: про шторм и ураган,
Флибустьеров, виселицы, клады
Эти залихватские баллады
Знает в Мэйне каждый мальчуган.
А моряк – и подавно мастак
О деяньях Моргана иль Дрейка,
Обо всех, кто не дрожал, не дрейфил,
Подымая ввысь мятежный стяг.
(Обращаясь к МАНУЭЛЮ ХИМЕНЕСУ) Ваше имя, сударь?
МАНУЭЛЬ ХИМНЕНЕС (отвешивая поклон):
- Мануэль!
МАНУЭЛЬ (весело):
- Значит мы, как говорится, тезки!
Любо слушать мне мотив матросский,
Преодолевая легкий хмель.
КАПИТАН (поднимая стакан):
- Подливай, мальчишка! Пейте ром,
Пока ноги держатся на тверди.
(Окидывая взором моряков). Ну, так что, ребята, пьем по третьей?
БАТАЛЁР (с трудом отрывая голову от стола):
- Пятой…
КАПИТАН:
- Нам бы свежий ветерок…
Эй, хозяин, распахни окно!
БАТАЛЁР пытается поднять стакан и расплескивает его содержимое на стол.
КАНОНИР (укоризненно глядя на БАТАЛЁРА):
- Полстакана пролил на сукно!
ХОЗЯИН распахивает окно.
Явление девятое
Команда продолжает пировать. Громкий стук в дверь. ХОЗЯИН жестом посылает МАЛЬЧИКА-СЛУГУ проверить, кто пришел. Тот спешит к двери.
ХОЗЯИН (раздраженно):
- Как настойчив этот громкий стук.
Кто-то лупит в дверь со страшной силой.
МАЛЬЧИК-СЛУГА (испуганно):
- Господин, там двое альгвасилов!
ХОЗЯИН (встревожено):
- Лучше б уж торчали на посту,
Лучше б охраняли от ворья
Рыбный рынок и его округу,
Осветили каждый темный угол.
Жулики ведь черт те что творят!
МАНУЭЛЬ и РОДРИГО беспокойно переглядываются. Гомон голосов команды внезапно смолкает. ХОЗЯИН нехотя выходит из-за стойки и направляется к двери.
МАНУЭЛЬ (на ухо РОДРИГО):
- Друг мой, это явно не к добру.
Видно, по твою явились душу
Визитеры, пара стражей дюжих.
Надо скрыться!
РОДРИГО (указывая на дверь в стене):
- В эту конуру?
МАНУЭЛЬ:
- Хоть под стойку! Время-то бежит…
Прячься да немедля! Вот уж входят!
РОДРИГО (пожав руку МАНУЭЛЮ, ныряет под стойку):
- Вот и слава Богу! Скрылся вроде…
МАНУЭЛЬ (оборачиваясь к стойке):
- Помолчи, дружок, и не божись!
Входят двое АЛЬГВАСИЛОВ, сопровождаемые ХОЗЯИНОМ. КАПИТАН и команда молча провожают их взглядами.
ХОЗЯИН (подобострастно):
- Славные сеньоры, добрый день!
КАПИТАН (насмешливо):
- Добрый день вам, дорогие доны,
Верные служители закона.
Что вас привело…
ПЕДРО (лихо салютует присутствующим):
- Премного дел
Есть по будним и воскресным дням
У провинциальных альгвасилов.
Вот с утра торговка голосила –
Весь товар украли!
КАПИТАН (разводя руками):
- Да, бедлам…
ПЕДРО:
- Что ни день, то кража иль налет.
Нам же – пресекать злодеев козни.
Только есть дела куда серьезней…
САНЧЕС:
- Это если кто-то кровь прольет!
Мореходы пьяные в порту
Дрались и порезали друг друга.
КАПИТАН:
- Что ж, медвежий…ягуарий угол!
САНЧЕС:
- Бригантина с грузом на борту
Патоки ямайской, невзначай
Раздавила две рыбацких лодки.
КАПИТАН (всплеснув руками):
- Рулевой заслуживает плетки!
ПЕДРО (хватая за рукав САНЧЕСА):
- Друг мой, языком молоть кончай.
Нас дела торопят…Поскорей
Господам прочти бумагу эту. (Сует ему в руки свиток).
САНЧЕС (разворачивая бумагу, вглядывается в нее):
- Ну и почерк! Слуги Магомета
Пишут лучше наших писарей!
(Подносит бумагу к самому носу). Мне каракули не разобрать,
Проще будет грамота Китая…
ПЕДРО (раздраженно):
- Ну, так я возьму и зачитаю! (Вырывает из рук САНЧЕСА бумагу).
САНЧЕС:
- Ну, попробуй, ты у нас Сократ…
ПЕДРО (долго водит пальцем по бумаге, прежде чем начать читать):
- Губернатор ныне известил:
В результате дерзкого побега
Некий Альварадо де Фуэгос…
БАТАЛЁР (пьяным голосом):
- Ты его изловишь, альгвасил?
КАПИТАН (строго):
- Слуг закона не перебивай!
(ПЕДРО): Продолжайте…
ПЕДРО:
- Тот убийца дерзкий
Прячется на побережье…
БАТАЛЁР (пьяно смеется):
- Мерзкий,
Лучше бы уехал в Парагвай…
Вдруг нарвусь - и он меня пришьет!
Излови мокрушника, служивый!
Дай-то Бог, чтоб мы остались живы,
Пусть меня проглотит кашалот!
КАПИТАН стучит по столу кулаком.
ПЕДРО:
- Кто поймает, выдаст беглеца,
Получи достойную награду.
Ну а если кто скрывает гада,
Закуют в железа подлеца!
КАНОНИР (смеясь):
- Словно конь стреноженный в лугах,
Будет выглядеть весьма нелепо
Укрыватель, что закован в цепи,
В кандалы и с гирей на ногах.
ПЕДРО (уткнувшись в бумагу):
- Здесь, в приказе сказано: тому,
Кто доставит, иль укажет место,
Из казенных денег королевства
Выдадут приличную суму.
То есть – сумму. Премия равна
Стоимости двух быков кастильских.
Коль убьет преступника, простится
По суду невольная вина.
Но получит от награды – треть.
Правосудию живой нужнее!
КАНОНИР (смеясь):
- Ну а дальше ясно: в петлю шея,
Чтобы прочим неповадно впредь!
ПЕДРО:
- Вот приметы. Голосок - басок.
Нос прямой. А форма подбородка -
Схожая с кормой рыбачьей лодки
Шрам от шпаги пересек висок.
БАТАЛЁР (осушив стакан):
- На виске имея шпаги след,
По-еврейски отрастил бы пейсы,
Чтоб не видно… (Обращаясь к ПЕДРО). Лучше б спел нам песню…
Есть еще приметы?
ПЕДРО (оторвавшись от бумаги):
- Нет примет,
Кроме вышеназванных. Я здесь
Кратко изложил портрет словесный…
БАТАЛЁР (пытается подняться из-за стола, его сильно шатает):
- А теперь, ребята, грянем песню!
КАПИТАН, кладя руку на плечо БАТАЛЕРА, сдерживает его. ХОЗЯИН идет к стойке.
КАПИТАН – БАТАЛЁРУ (с укоризной):
- Вот уйдут (кивает в сторону АЛЬГВАСИЛОВ) – тогда и грянем песнь!
ХОЗЯИН:
- Альгвасил, я знаю одного,
Он со шрамом…
АЛЬГВАСИЛ резко оборачивается к ХОЗЯИНУ.
Прячущийся под стойкой РОДРИГО приставляет пистолет к животу ХОЗЯИНА.
РОДРИГО (зловещим шепотом):
- Тихо! Не говори ни слова, если хочешь жить… Попробуешь выдать, мне терять нечего!
ХОЗЯИН (заикаясь и запинаясь):
- В-видел, да…Шотландца.
В переулках л-любит парень шляться.
В-видел, вправду…видел, но давно…
ПЕДРО (разочарованно и раздраженно):
- То другой: испанский дворянин,
Шпагою владеет виртуозно.
БАТАЛЁР (совершенно пьяным голосом):
- Где он есть…спросите на таможне.
КАПИТАН (еле сдерживая смех):
- Ты, дружок, закуску уронил.
САНЧЕС (обращаясь к команде):
- А из вас хотя бы кто-нибудь
Где-нибудь злодея не видали?
КАПИТАН (разводя руками):
- Наши мысли высоко витали,
Вдалеке от всех житейских бурь.
ПЕДРО – САНЧЕСУ (трогая его за плечо):
- Что ж, пойдем…
КАПИТАН (машет рукой):
- Счастливо, альгвасил.
Походи да поспрошай в народе.
Повстречайся мне бандит в дороге,
Я бы шпагу в дерзкого вонзил (Весело подмигивает МАНУЭЛЮ).
АЛЬГВАСИЛЫ уходят. Из-за стойки выходит ХОЗЯИН, за ним – РОДРИГО.
(Показывает на ХОЗЯИНА острием шпаги). Поглядишь: солиден, бородат,
Перед иноземцами услужлив.
Только знайте: не было бы хуже –
Ради денег он готов предать.
Язычок, который без костей,
Натворит немало пакостей.
ХОЗЯИН (осклабившись):
- Позвольте, я принесу вам кофейку-с?
Явление десятое
В комнате постоялого двора – МАНУЭЛЬ и РОДРИГО. МАНУЭЛЬ на цыпочках подходит к двери и прислушивается.
РОДРИГО (тревожным голосом):
- Что там?
МАНУЭЛЬ (приложив палец к губам):
- Вроде тихо…
РОДРИГО:
- Враг у врат?
МАНУЭЛЬ:
- Нет пока… Ни звука в коридорах.
РОДРИГО (запальчиво):
- Дворянин давать не должен дёру,
Как простолюдины говорят!
МАНУЭЛЬ (отходя от двери):
- Коли так, не хочешь – не давай!
Значит, благородный кабальеро
Скоро будет сослан на галеры?
(Выглядывает в окно). За окном – заката киноварь,
Вымытый тропическим дождем,
Вижу луг – какие пасторали…
Нынче ж двор покинем постоялый.
(Оборачивается). Где там этот чертов мажордом?
РОДРИГО:
- Ах, мальчишка…Хитрый шалопут
Моет нынче ложки да тарелки.
Не играет в прятки и горелки,
А склонился над горой посуд.
Что ж, пока светло, уйдем в леса,
К хижине…
МАНУЭЛЬ:
- Постой: фамильный перстень?
РОДРИГО (махнув рукой):
- Черт с ним, безделушка! Пусть хоть треснет…
Главное, что жив и цел я сам.
Я спокоен, друг мой коли цел,
В кандалы и цепи не закован
Ревностными стражами закона.
Что мне сокрушаться о кольце…
МАНУЭЛЬ (внезапно прислушивается):
- Слышишь в коридоре скрип и стук?
Чьи там ноги топчут половицы? (Обнажив шпагу, бросается к двери).
Здесь никто не должен появиться. (Осторожно подходя к двери).
РОДРИГО:
- Ты открой. Я встану на посту. (Прячется в небольшой нише возле двери).
В дверь кто-то настойчиво стучится. МАНУЭЛЬ резко распахивает дверь, которая, открывшись, заслоняет притаившегося РОДРИГО. На пороге стоит КАПИТАН.
Явление одиннадцатое
КАПИТАН (переступает порог, церемонно раскланиваясь):
- Извините, господа, что я
Ваш покой вечерний потревожил…
МАНУЭЛЬ (выходя из своего укрытия):
- Что там, коли дело неотложно,
То хоть в полночь… (Ставит посреди номера стул). Полно Вам стоять.
КАПИТАН (мотает головой, отказываясь от предложения присесть):
- Я пришел сеньорам предложить
На моем кораблике укрыться.
Вам, друзья, как джентльмен, как рыцарь
Капитан всегда готов служить.
Не сегодня – завтра донесет
Альгвасилам жалкий пес, хозяин,
Что стоит у стойки, рот раззявив,
И собакой смотрит стражам в рот.
Вас (кивает РОДРИГО) давно хотят арестовать
Доблестные стражи правосудья.
Предлагаю переждать на судне…
МАНУЭЛЬ – РОДРИГО (грустно усмехаясь):
- Вечер наступил, пора вставать.
(КАПИТАНУ). Мы, признаться, бурю переждать
Собирались, как и прежде, в дебрях,
Где лианы, вьющиеся стебли,
А стволы так любят преграждать
Тропку… Мачты, реи деревам
Так сродни…Мы благодарны вам! (Делает РОДРИГО знак – «уходим»).
Явление двенадцатое
Каюта на «Королевской удаче». В койках – МАНУЭЛЬ и РОДРИГО.
РОДРИГО (с любопытством оглядывая помещение):
- До чего же все-таки тесна
Эта полутемная каюта!
Больше в старой хижине уюта…
МАНУЭЛЬ (равнодушно):
- Место есть для завтрака и сна.
Море стихло, качка не сильна.
Нет дождя, и с потолка не каплет.
И оконце смотрится на запад,
И в окне луна белее льна.
РОДРИГО (вздыхая):
- Час назад мы на корабль взошли.
Всюду пушки крупного калибра,
И трепещут крыльями колибри
На ветру сигнальные флажки.
Вахтенный так сладостно зевал,
Но, заслышав голос капитана,
Встрепенулся. Выглядит столь странно
Парусник, куда друзей зазвал
Капитан загадочный… Полна
Темных тайн судьба его, наверно,
Острых рифов как колючих терний.
Прошлое скрывает пелена.
Разузнать бы, что за груз хранят
Тайники души, мрачнее трюма….
МАНУЭЛЬ (вслушиваясь):
- Моряки, недвижные как трупы,
С перепоя дрыхнут и храпят.
(Вертит в руках бутыль, затем убирает ее под койку). До утра прибережем сосуд.
Час собачий… Не пора ль соснуть?
АКТ ВТОРОЙ
Явление первое
Дом РИВЕЙРЫ. Служанка ЛЕТИСИЯ помогает дочери хозяина ЛАУРЕ одеться.
ЛАУРА (вертясь перед зеркалом):
- Здесь, вот тут, повыше застегни. (ЛЕТИСИЯ возится с ее корсетом).
(Раздраженно). Да не дергай, действуй аккуратней.
Как закончишь – принеси мне платье.
ЛЕТИСИЯ:
- Где?
ЛАУРА (указывая в угол, где стоит кушетка):
- На той кушетке, у стены.
До чего же тесно – задохнусь!
Да улитке в раковине легче.
Да, и не забудь укрыть мне плечи
Кружевной накидкой. Этот хруст…
Хруст корсета, как костей под пыткой.
ЛЕТИСИЯ (заканчивая возиться с застежками):
- Госпожа, я принесу накидку.
ЛАУРА:
- Но сначала принеси мне платье.
ЛЕТИСИЯ (бежит к кушетке, берет платье и вскрикивает):
- Госпожа, пятно на нем! Проклятье!
ЛАУРА (нервно):
- Так неси другое! Я дышать
Не могу – как панцирь черепаший
Тот корсет на мне… Шаги папаши
Слышу я за дверью.
ЛЕТИСИЯ:
- Поспешать
Надобно. Прибудет Маурилья
Скоро уж.
ЛАУРА (требовательно):
- Где платье? Где мантилья?
ЛЕТИСИЯ приносит их.
ГОЛОС РИВЕЙРЫ:
- Скоро ли ты, доченька?
ЛАУРА:
- Чуть-чуть
Надо подождать. Почти готова…
ЛЕТИСИЯ суетливо одевает ее.
ГОЛОС РИВЕЙРЫ:
- Вдалеке уже стучат подковы.
ЛАУРА:
- Милый папа, только пять минут…
ГОЛОС РИВЕЙРЫ (нетерпеливо):
- Слышишь, дочка, близок конский топот.
ЛАУРА (раздраженно):
- Не слыхать копыт!
ГОЛОС РИВЕЙРЫ:
- Раскрой окно!
ЛАУРА:
- Не могу! Оно закрыто…
ГОЛОС РИВЕЙРЫ:
- Но…
ЛАУРА (еще более раздраженно):
- Там москиты, мухи, чад и копоть!
Кто-то рыбу под окном коптит.
ГОЛОС РИВЕЙРЫ:
- Слуг пошлю, чтоб гнали прочь каналью.
ЛАУРА (про себя):
- Лучше б Маурилью в шею гнали!
Он слюнявый, жирный, жадный, потный,
Неуклюжий, мерзкий и негодный!
ЛЕТИСИЯ (подслушав):
- Кто такой, синьора, вы о ком?
ЛАУРА (встрепенувшись):
- Ах, о рыболове за окном!
ГОЛОС РИВЕЙРЫ:
- Я встречаю гостя дорогого!
В пять минут чтоб дочь была готова!
(Кричит ЛАКЕЮ). Спишь, Хуан?! Отодвигай засовы!
ЛАУРА (тяжко вздыхая):
- Все одно и то же под луной.
Кто любим, тот беден. Кто богат,
Тот презрен, как ядовитый гад.
ЛЕТИСИЯ (на ушко ЛАУРЕ):
- Притвориться надобно больной.
Явление второе
МАУРИЛЬЯ неуклюже кланяется РИВЕЙРЕ. РИВЕЙРА делает реверанс ЛАКЕЙ услужливо подхватывает плащ и шляпу, которые гость небрежно швыряет ему.
РИВЕЙРА (радостно):
- Друг семьи, всегда Вас видеть рад!
МАУРИЛЬЯ (вновь кланяясь):
- Как и я бывать в жилище Вашем!
РИВЕЙРА:
- Как там в городке?
МАУРИЛЬЯ (небрежно):
- Часы на башне
Пробили одиннадцать.
РИВЕЙРА:
- В тетрадь
Я привык событья заносить
Каждодневно, что и где случилось.
МАУРИЛЬЯ (с усмешкой):
- Что случилось? Солнышко лучилось.
РИВЕЙРА (спохватываясь):
- В комнаты пройдемте. Расспросить
Я хотел Вас… (Увлекает за собой гостя, делая знак ЛАКЕЮ, чтобы закрыл дверь).
МАУРИЛЬЯ (с заговорщицкой интонацией):
- Ведаю, о чем.
Векселя? Дела идут неплохо.
Так, в четверг синьор Диего Рохас,
Уступил мне долг ваш.
РИВЕЙРА (радостно потирая руки):
- Старый черт!
Уступил, каналья, уступил!
Наконец! Еще бы Эспиноса,
В башмаке проклятая заноза.
МАУРИЛЬЯ:
- Я б, признаться, у него скупил
Ваши все долги, чтоб оплатить
Непременно, сразу после свадьбы.
РИВЕЙРА (с пафосом):
- Чтобы меч дамоклов над усадьбой
Не висел, чтоб в двери колотить
Более не смели кредиторы,
Торгаши, жулье, безродный сброд!
Чтобы адвокатские конторы…
МАУРИЛЬЯ:
- Потерпите чуть, всему свой срок.
РИВЕЙРА (успокаиваясь):
- Все-таки: что в нашем городке?
Месяц не высовываю носа,
Не нарваться чтоб на Эспиносу.
Ведь со всеми вы накоротке,
Знаете про все…
МАУРИЛЬЯ (оживляясь):
- Про урожаи
Тростника? Ну, как же мне не знать!
Сладок сахар, полнится казна.
Кукуруза ж нынче дорожает.
Но цена устойчива на рыбку.
РИВЕЙРА (указывая гостю на кресло):
- Вам известны все секреты рынка.
А другие?
МАУРИЛЬЯ (усаживаясь в кресло):
- Новостей поток!
Только я, признаюсь не знаток
Светских слухов, городских интриг,
Торг – стезя, плантация – стихия.
Шумный город и леса глухие
Равно чужды мне. И лишь тростник,
Патоки и сахара родитель
Дорог мне. Я словно предводитель
Армии победных тростников.
Часто вижу в снах, как войско стеблей
Грозным маршем по стране идет,
Покоряет девственные земли.
РИВЕЙРА (торжественно, но с легкой иронией):
- Вы – поэт!
МАУРИЛЬЯ (разводя руками):
- Какой там стихоплет…
Мне милей всех песен звон монет.
РИВЕЙРА:
- Все равно вы истинный поэт!
МАУРИЛЬЯ (наклоняясь к РИВЕЙРЕ):
- Кстати. да… Как говорят французы:
Как там поживает моя муза?
РИВЕЙРА:
- Ах, прекрасно, друг мой! Позову –
Прибежит. (Звонит в колокольчик, является ЛЕТИСИЯ). Как дочь? Прийти готова?
ЛЕТИСИЯ (услужливо раскланявшись, тяжко вздыхает):
- Ах, синьор, Лаура нездорова!
РИВЕЙРА (в сторону):
- Я служанку в клочья разорву!
(С деланным беспокойством в голосе). Что стряслось? Простуда? Лихорадка?
ЛЕТИСИЯ (сокрушенно):
- Ах, синьор, она совсем бледна,
Словно в полнолуние луна.
РИВЕЙРА:
- Знать, холодный сок пила украдкой,
Застудила горло?
ЛЕТИСИЯ (печально):
- Да, сипит!
Час назад Лауры звонкий голос
Все струился, будто тонкий волос.
А теперь…
РИВЕЙРА:
- И что же с нею?
ЛЕТИСИЯ:
- Спит…
РИВЕЙРА (с трудом скрывая раздражение):
- Прочь поди! Следи за ней всечасно.
Может быть болезнь ее опасной.
ЛЕТИСИЯ убегает.
МАУРИЛЬЯ (встревожено):
- Может быть, за доктором послать?
РИВЕЙРА (пренебрежительно махнув рукой):
- Просто легкое недомоганье.
Это с ней бывало и в Испании.
Ей достаточно часок поспать.
МАУРИЛЬЯ (вставая):
- Я прощаюсь, дабы не мешать,
Безмятежный сон не нарушать.
РИВЕЙРА (вставая следом):
- Я пришлю слугу, чтоб известить
О выздоровлении Лауры.
Попрощаемся (Жмет руку МАУРИЛЬЕ). Прошу простить.
(В сторону). Выставила дочка на смех курам!
РИВЕЙРА провожает МАУРИЛЬЮ.
Явление третье
РИВЕЙРА (Требовательно звоня в колокольчик):
- Черт, тебя. Летисия, дери!
Где пропала?!
ЛЕТИСИЯ (вбегает в кабинет):
- Здесь я, Ваша милость!
РИВЕЙРА (нетерпеливо):
- Спит Лаура? (ЛЕТИСИЯ кивает.) Что там ей приснилось?
Отведи меня к ее двери.
ЛЕТИСИЯ (растерянно):
- Извините… Ваша дочь больна!
РИВЕЙРА:
- Выздоровеет! Вылечим в два счета!
(В сторону). Некогда моя родная тетя,
Будучи в другого влюблена,
Не желала замуж выходить
За богатого аристократа,
Старого, умишком не Сократа,
Ликом не красавца… Как ей быть?
Притворялась тетушка больной,
И оттягивала день помолвки,
Хоть отец рычал свирепым волком,
Злилась мать, ругался брат родной.
А в итоге старичок-жених
Взял и умер, не дожив до брака,
И мечты семейства стали прахом…
Ну а если «человек-тростник»,
Не дождавшись свадьбы, в гроб сойдет?
Или… предпочтет другую в жены?
Маурилья, он делец прожженный…
Кто мои долги заплатит? Чёрт!
С молотка гасиенда за долги!
(Поворачивается к безмолвно стоящей ЛЕТИСИИ).
Что торчишь, как столб? Будить беги!
Явление четвертое
ЛЕТИСИЯ у дверей, за ними – ЛАУРА.
ЛЕТИСИЯ (стучит в дверь):
- Госпожа, настойчив ваш отец.
ЛАУРА (из-за двери):
- Не настойчив папа, а назойлив!
ЛЕТИСИЯ:
- Расшумится: «Дочь меня позорит!»
Как однажды было…
ЛАУРА:
- Здесь подлец
Маурилья! Видеть не хочу я!
ЛЕТИСИЯ (растерянно):
- Что ж мне делать?
ЛАУРА:
- Добычу почуял
Старый хищник!
ЛЕТИСИЯ:
- Он уже ушел!
ЛАУРА (вздыхая):
- Ну, тогда пойду…
ЛЕТИСИЯ:
- Отец ваш зол!
ЛЕТИСИЯ убегает.
Действие пятое
РИВЕЙРА в своем кабинете, перед ним – ЛАУРА.
РИВЕЙРА (гневно):
- Ждешь тебя… Быстрей придет с косой
Страшная безносая старуха!
ЛАУРА (робко):
- Нездорова я… Как в горле сухо…
Помнишь, наш слуга ходил босой,
Башмаков надеть не потрудился
И – в жару! – до смерти простудился.
Я же у раскрытого окна
В пятницу, в день ветреный стояла,
На плеча накинув одеяло.
РИВЕЙРА (с издевкой):
- Не позвать ли лекаря?
ЛАУРА:
- Не на…
РИВЕЙРА (резко):
- Хитрая притворщица, лгунишка!
ЛАУРА (жалобно): -
- Папенька, но я ведь ваша дочь!
РИВЕЙРА:
- Слабая, ничтожная умишком!
ЛАУРА:
- Слышать ваши речи мне невмочь!
РИВЕЙРА (гневно):
- Что, не мил тебе отец родной?
Тошны справедливые упреки?
Ничего, жизнь преподаст уроки!
ЛАУРА:
- Папенька, позволь побыть одной.
РИВЕЙРА:
- Нет уж, слушай речь мою! С такой
Дочерью я завтра обнищаю!
Я тебя растил, души не чая,
А в итоге?.. Мне беда с тобой!
Твой поклонник, чертов Мануэль…
ЛАУРА (укоризненно):
- Папенька!
РИВЕЙРА (издевательски):
- Что «папенька»? Доколе
Портить кровь мне? Правда глазки колет?
Нет помолвке – и корабль на мель!
По миру пойдем, семейству крах.
Все, что нажил, все наследство – в прах!
Что тогда? Вниз головой с утеса?
Скупит все – и особняк, и сад,
Алчный, как акула, Эспиноса,
Разорит меня – и будет рад.
Нет ему музыки веселей,
Чем монетный звон – вот сладость, прелесть,
Да привычный мягкий, нежный шелест
Долговых расписок, векселей.
ЛАКЕЙ (стучится в дверь):
- Господин, к вам…
РИВЕЙРА (раздраженно):
- Кто там?
ЛАКЕЙ:
- Тот банкир.
РИВЕЙРА (саркастически):
- Легок на помине, бес, вампир!
(ЛАКЕЮ). Так зови быстрее… Я приму! (ЛАКЕЙ убегает).
(В сторону). Чтоб судья упек его в тюрьму!
(Тяжко вздыхая – ЛАУРЕ). Дочка, ты покинь меня пока.
Если говорят два старика,
В их беседе молодым нет места.
(Жестко). В комнате сиди как под арестом!
ЛАУРА уходит.
Действие шестое
Входит ЭСПИНОСА. Сзади семенит ЛАКЕЙ.
ЭСПИНОСА (церемонно раскланиваясь):
- Многоуважаемый синьор!
Досточтимый славный кабальеро!
РИВЕЙРА (шутя отмахивается от гостя)
- В комплиментах нужно чувство меры!
Мы, к тому ж, знакомы с давних пор.
ЭСПИНОСА:
- Как без комплиментов обойтись
В разговоре с благородным доном?
С вами я всегда любезным тоном…
РИВЕЙРА – ЛАКЕЮ:
- Ты чего застыл? Распорядись,
Чтоб немедля накрывали стол,
Чтобы повар наш, метис Альфредо,
Приготовил кушанья к обеду…
ЛАКЕЙ порывается бежать исполнять приказание. ЭСПИНОСА останавливает его мановением руки.
ЭСПИНОСА – РИВЕЙРЕ:
- Полноте! Да разве я посол
Короля Кастилии с Леоном
Или губернатор в землях оных?
Я пришел всего на пять минут…
РИВЕЙРА – ЛАКЕЮ:
- Прочь пошел!
ЛАКЕЙ уходит.
ЭСПИНОСА:
- Зайти не премину
Или «не премину»?
РИВЕЙРА:
- Не премину!
ЭСПИНОСА (льстиво):
- Безупречна речь у дворянина!
Я пришел, чтобы напомнить вам,
Благородному аристократу:
Скоро наступает день оплаты.
РИВЕЙРА (холодно):
- День расплаты?
ЭСПИНОСА (разводя руками):
- Верю я словам,
Верю слову славных кабальеро.
Чтобы дворянин – да не вернул,
Бедного банкира обманул,
Чтобы сердце ныло и болело…
Знаю я, такому не бывать,
Чтобы слово чести дон нарушил.
РИВЕЙРА (саркастически):
- Льете сладкий мед из уст да в уши.
ЭСПИНОСА:
- Я привык на честность уповать.
Через три… да, три предолгих дня,
Нет, два с половиной – срок уплаты.
РИВЕЙРА (раздраженно):
- Я прекрасно помню эту дату!
И моя ближайшая родня
(То есть дочь). (Вздыхает). Заплатим! Что еще?
ЭСПИНОСА (разводит руками):
- Это – все! Мой долг – про долг напомнить,
Чтобы было чем казну наполнить
Бедному банкиру. Я крещен,
На барыш Христа не променяю
И лихвою не обременяю
Досточтимых благородных донов.
РИВЕЙРА (в сторону):
- Иудей крещеный – враг прощеный!
(ЭСПИНОСЕ). Трое суток – а иначе суд?
ЭСПИНОСА (разводя руками):
- Опись, и арест, и распродажа.
РИВЕЙРА:
- Хуже, чем пожар, потоп, покража.
Хуже мятежей, набегов, смут,
Хуже нападения пиратов,
Хуже тяжбы с сыном или братом!
ЭСПИНОСА (улыбаясь):
- Но синьору есть чем заплатить!
Трижды, сударь, я давал отсрочку.
РИВЕЙРА:
- Как на флоте: денежки – на бочку!
ЭСПИНОСА, улыбаясь, кивает.
Я устал, хочу один побыть.
ЭСПИНОСА (уходя):
- У синьора, знаю, есть богатства.
Не привык я с донами тягаться.
РИВЕЙРА (почти кричит):
- Да найду я, черт возьми, пардон!
ЭСПИНОСА (берясь за дверную ручку):
- Вот что значит благородный дон!
ЭСПИНОСА уходит. РИВЕЙРА в гневе срывает парик и швыряет ему вслед.
РИВЕЙРА:
- Что продать, чтоб долг я заплатил?
Экипаж, коней и дом с террасой?
Щит с гербом и старую кирасу,
(В ней мой прадед злобных мавров бил)?
Шляпу ли, камзол и сапоги,
Если недостаточно доспехов?
Маски кровожадные ацтеков?
Сундуки… пустые сундуки!
Дорогую сердцу аркебузу
(Предок из нее разил французов)?
Кипарисовый с мощами крест?
Первородство? Имя? Титул? Честь?
Иль себя, как негра, запродать?
Стану белый раб, а был – идальго.
Пистолеты, шпагу, меч и даго
Крючкотвор-судья велит отнять
Приставам в счет погашенья долга.
Поневоле тут завоешь волком!
Действие седьмое
РИВЕЙРА стучится к ЛАУРЕ.
РИВЕЙРА (жалобным голосом):
- Выслушай, Лаура!
ГОЛОС ЛАУРЫ:
- Я больна…
РИВЕЙРА:
- Эспиноса, жадный и порочный,
Не желает мне давать отсрочки.
Я седею! И белее льна
Скоро станут волосы от горя.
(Кричит). Вам помолвку надобно ускорить
С Маурильей!
ГОЛОС ЛАУРЫ:
- Как он мне противен:
Как занудный многодневный ливень;
Как внезапный ветер – резкий, злой;
Как болотный запах ядовитый;
Как трухлявый ствол в лесу, обвитый
Смертоносной куфией, змеей;
Труп собаки, мухами облепленный;
Прокаженный, изъязвленный, бледный;
Как кривляющийся идиот…
РИВЕЙРА:
- Я тебя воспитывал – и вот:
Дочь моя, цинично, без зазрения
Совести теперь до разоренья
Доведет наш благородный род!
АКТ ТРЕТИЙ
Явление первое
На палубу «Королевской удачи» выхолят МАНУЭЛЬ и РОДРИГО, удивленно оглядываясь по сторонам.
РОДРИГО:
- Мануэль, корабль-то вдаль плывет.
Палубу колышет под ногами.
МАНУЭЛЬ (продирая глаза):
- Что… мы попрощались с берегами?
РОДРИГО (делая ладонь козырьком):
- Мы в открытом море. Вот привет!
Свежим ветром парус-грот надут.
Погляди: на берегу редут
Превратился в крохотную точку.
МАНУЭЛЬ (зевая):
- Что-то долго спали мы с тобой…
(Хватается за голову). Стал почти не виден мыс. Постой!
Неужели хитрый атаман
Нас пленил? Похоже на обман!
Он вчера казался дружелюбным…
(Кричит). Эй, велю подать немедля шлюпку.
Пусть доставят к берегу меня,
И со мною высадят Родриго!
Эй, бегом сюда, матросы брига!
Появляется КАПИТАН.
КАПИТАН (нарочито строгим голосом):
- Что такое? Бунт? Пожар? Резня?
Переполошили всю команду,
Что повисла гроздьями на вантах,
Напугали Джильберта, Мак-Грея,
Двух отчаянных морских волков.
Пялятся на вас с высоких реев…
(Поднимает палец вверх).
РОДРИГО (задрав голову - МАНУЭЛЮ):
- Посмотри: на фоне облаков,
Там на развевающемся стяге,
Дергается на ветру мертвец
И трясет отчаянно костями.
В пляс пустил покойника нор-вест.
МАНУЭЛЬ задирает голову.
КАПИТАН (гордо):
- Нет, зюйд-вест! Да-да, я флибустьер,
Видевший Гвиану и Багамы,
Кубу, и Тортугу, и Бас-Тер,
Спорил с океанскими богами
Иль чертями – кто их разберет,
Застреливший, сбросивший за борт
Ваших соплеменников немало.
Впрочем, и довольно англичан
Сплавил я акулам-палачам,
Крася волны кровушкою алой,
Португальцев, немцев да голландцев,
И французов, дерзких, но галантных.
Я – король морей, мне черт не брат.
РОДРИГО (потрясенно):
- Неужели это Черный Барт?
КАПИТАН (насмешливо):
- Да, пред вами, господа, Барт Робертс!
Вы удивлены?
МАНУЭЛЬ:
- Признаться, да.
КАПИТАН:
- Неслучайно я пришел сюда.
РОДРИГО:
- Грабить корабли?
КАПИТАН:
- Ведь в их утробе
Серебро и золото горой.
Можно стать богатым, как король,
Нет, другие планы нынче строю.
От синьоров я секрет не скрою:
Буду промышлять на берегу.
Сельва, господа, не кущи рая.
Но в тех кущах – пирамида майя.
Змеи, ягуары стерегут
Тайну, что сокрыта в диких дебрях,
Много сотен лет руины дремлют,
Оплела ступени сеть лиан.
Путь на старой карте прорисован,
Он весьма запутан и рискован,
Вот такой у капитана план.
Что сокрыто в рукотворных недрах
Пирамиды, тем готов я щедро
С вами поделиться, господа.
РОДРИГО и МАНУЭЛЬ удивленно переглядываются.
Вы удивлены, друзья-испанцы?
РОДРИГО (потрясенно):
- Кажется, я не успел проспаться…
Это сон?
КАПИТАН:
- Нет, явь!
МАНУЭЛЬ:
- Вокруг вода…
Пленники отчаянной ватаги.
КАПИТАН (смеясь):
- Гости вы! При вас ножи и шпаги.
Зная ваши беды, я готов
Выделить вам часть добычи общей.
МАНУЭЛЬ:
- А команда?
КАПИТАН:
- А она не ропщет.
Для горячих, удалых голов
Хватит злата в древней пирамиде.
И никто не будет здесь в обиде.
У меня к испанцам нет вражды,
Хоть пираты ненавидят «даго»,
Но искусство боя и отвагу
Ценят флибустьерские вожди.
Тот, кто стоек в яростном сраженьи,
От врагов заслужит уваженье.
МАНУЭЛЬ:
- Мы клинки не скрещивали с вами.
КАПИТАН:
- Значит, вам, синьоры, повезло.
Вертится Фортуны колесо,
Солнце путь свершает над лесами.
Пирамида в стороне закатной.
День пути туда, и день – обратно.
РОДРИГО (радостно):
- Мануэль, теперь мы спасены!
Как вернемся – сможем заплатить все!
КАПИТАН:
- Главное – в лесах не заблудиться,
Славные Испании сыны.
Можно золотом набить карманы
Или стать поживой для кайманов.
КАПИТАН, кланяясь, уходит.
Явление второе
На палубе – МАНУЭЛЬ и РОДРИГО. Издали слышится грустное насвистывание.
РОДРИГО - МАНУЭЛЮ (горячо):
- Если сможем золото найти,
Ты, мой друг, спасешь свою невесту,
Я же – перстень, данный мне в наследство
Выкуплю… Ты слышишь тот мотив?
МАНУЭЛЬ (прислушиваясь):
- Кто-то, знать, взошел на полуют?
Кажется, славяне так поют…
Появляется СЕРАФИМ КУЗОВКИН. Он вполголоса напевает.
СЕРАФИМ КУЗОВКИН:
- Где вы, берега двинской губы,
Где вы, острова, ольхой поросшие?
Здесь валы поднялись на дыбы,
И шторма, отчаянные, грозные.
Голомяная пред нами даль,
Позади – песок белее сахара.
Здесь народы не видали льда,
И с зимою незнакомы пахари.
Славно им – три урожая в год,
Не страшны посевам злые заморозки.
Вдалеке от северных широт,
Между океанских бурных вод
И густых вечнозеленых зарослей.
Только я скучаю по снегам,
По холодному дыханью сиверка.
Чудится базаров птичьих гам,
В полыньях водица темно-синяя.
Я тоскую… Так дружок Бертран
Все скучает по Бретани пасмурной.
Захватили, унесли ветра
От родных долин с лугами-пашнями.
Снится часто дивная Двина,
Ельники с черничными полянами,
Соловков валунная стена,
Колокольни, храмы деревянные.
(Замечает МАНУЭЛЯ и РОДРИГО). Здравья вам на все четыре ветра!
МАНУЭЛЬ:
- Тебе, амиго, буэнос диас!
РОДРИГО – МАНУЭЛЮ:
- В каком краю тот парень вырос?
МАНУЭЛЬ – РОДРИГО:
- В Московии…
Навстречу идут ХЬЮГО О’ФЛАННЕРИ и МАНУЭЛЬ ХИМЕНЕС.\
МАНУЭЛЬ и РОДРИГО (в один голос):
- Эй, моряки, привет вам!
ХЬЮГО О’ФЛАННЕРИ и МАНУЭЛЬ ХИМЕНЕС дружески машут шляпами.
СЕРАФИМ КУЗОВКИН (идет дальше, напевая):
- Похищен я голландским шкипером
В порту Архангельском однажды.
Мы в кабаке премного выпили,
Потом проснулся я – и надо ж:
Завербовал меня голландец
Спьяна – и вот уж я в команде.
Средь иноземцев нелегко
Мне приходилось: бит линьком,
И капитанским кулаком,
И крепкой боцманскою дланью.
Пропал, когда бы не пират,
Гроза морей, сам Черный Барт
Освободил, пресек страданья.
Мы мчимся, волны бороздя.
Вперед. Атлантики гроза!
Наполнил ветер паруса
И развевает флаг пиратский.
А ночью снятся острова,
Двинские. И кричит сова
В глуши лесной. Над башней градской
Орел двуглавый – горделив
И грозен. Вот морской залив,
И в гнездах ласточек обрыв,
И лодьи тресколовов
Качает серая волна,
Моя далекая страна
В ночи является мне снова.
МАНУЭЛЬ:
- Я песни не слыхал печальней…
Певец по родине скучает.
АКТ ЧЕТВЕРТЫЙ
Явление первое
Лачуга индианки МАРИИ. Она готовит кукурузные лепешки. В открытую дверь заглядывает ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (вкрадчиво):
- Можно?
МАРИЯ (тяжко вздыхая):
- Здравствуйте, святой отец!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (притворно вздыхая):
- Как быть здравым? Сердце-то страдает…
(Хватается за грудь). Бьется учащенно, ноет, давит.
МАРИЯ (сурово):
- Я вам отказала наотрез
В прошлый раз. И откажу опять!
Ну, а если сердце разболелось,
Обращайтесь к лекарю.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Ах, прелесть,
О, Мария! Ох, невмочь мне спать.
МАРИЯ:
- Спасть невмочь? Есть много травок сонных
У аптекаря!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Травы сушеной
Я, признаться, не могу терпеть.
МАРИЯ (скрестив руки на груди):
- Что же мне прикажете теперь?
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (приближается к МАРИИ, она отступает):
- Как завидую родному брату!
Он женат, а мне мой сан велит
Жить в оковах-узах целибата.
(Опять хватается за сердце). Ах, сердечко бедное болит!
МАРИЯ:
- Скоро возвратится муж мой Хорхе!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (резко останавливаясь):
- До чего уютно зверю в норке,
Двум пичугам хорошо в гнезде.
Одинок лишь добронравный патер!
МАРИЯ (хватая скалку, кричит):
- Надоело! Не желаю! Хватит!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Может, побеседуем не здесь?
МАРИЯ (ехидно):
- Где же, патер? Неужели прямо
Пред очами Бога и святых?
(Язвительно смеется). Ха-ха-ха! В исповедальне храма?
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (притворно строго):
- Не кощунствуй! Наш Господь велик,
Но и грозен!
МАРИЯ:
- И за блуд карает
Всех людей, особенно ж попов!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (страстно):
- Если хочешь знать – я в ад готов
Угодить. Любовь мне слаще рая…
Я твой грех, Мария, отпущу,
Сам же перед Господом покаюсь.
МАРИЯ (саркастически):
- Ни к чему! Ведь не грешна пока я!
И грешить не стану. Не прощу
Я сама себя, коль изменю
Мужу Хорхе.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Снова богохульство!
Нет безгрешных! Помню, в Акапулько
Я поспорил с грандом…
МАРИЯ (жестко):
- Извиню,
Вас, коли оставите в покое
Вы меня…
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
Благодарю покорно!
Но покой, увы, не снизойдет
В душу столь несчастную…
МАРИЯ:
- Оставьте!
И отстаньте, наконец! Забот
И без вас хватает. Позабавьте
Лучше девок порта Веракрус. (Смеется).
Стыдно, падре! Видит Иисус
Столь бессовестные притязанья.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (жалобно):
- Видит и душевные терзанья!
МАРИЯ:
- Для того ль ваш тезка, Гавриил,
С весточкой благой сошел к Марии,
Чтобы соблазнять?
ОТЕЦ ГАБРИЭДЬ:
- Ох, уморила,
Богохульница! Да, укорил
Тезку бы небесный обитатель,
Кабы видел… Но и ты на Матерь
Божия, а женщина простая.
Протягивает к МАРИИ руки, она отшатывается.
МАРИЯ (резко):
- Буде здесь Мария Пресвятая,
Получил бы падре скалкой по лбу (Замахивается на него),
Жирный, пухлый, будто торба с полбой!
Позабыл, что заповедь гласит:
Ближнего жену не пожелайте,
Блудного огня не разжигайте!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Это что за полочка висит
\В кухоньке – изящная, резная?
А на ней – фигура. Я же знаю:
То индейский идол, ложный бог.
(Подходит, присматривается). Кукулькан, чей жрец последний сдох
Или сожжен был сотню лет назад.
Как-то у подножия вулкана
Капище нашел я Кукулькана,
Что давно заброшено. У врат
Высился пернатый страшный змей
С высунутым ядовитым жалом.
Я вступил под кров. Внутри лежали
Кости, черепа, царила смерть.
Некогда под грохот якорей
Корабли Колумба и Кортеса
Встали у брегов, поросших лесом,
И крестили местных дикарей
Христианские миссионеры,
В этот край неся святую веру.
(Возвысив голос). С ними государственная власть
Приходила в край новооткрытый.
Для чего? Для вашей же защиты,
Чтобы кровь несчастных не лилась,
Кровь из ран на камни алтарей.
Верных подданных из дикарей
Сделать чтобы…
МАРИЯ (с вызовом):
- Что ни говори,
Городов не строят дикари!
Да, народ мой древний был жесток,
А испанцы разве не жестоки?
Пытки, и костры, и кровь потоком,
Разве этого желает Бог?
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- А иначе как? Ты мне скажи?
Чтоб ложились жертвы под ножи?
МАРИЯ:
- Лучше, чтоб сгорали на кострах?
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ хватает статуэтку Кукулькана и прячет ее под сутану.
МАРИЯ (испуганно):
- Эй, отдай!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (издевательским тоном):
- А в голоске-то страх!
Если инквизитору отдам
Древнюю языческую штучку.
Жизни горизонт не просто тучкой –
Тучей грозовой затянет. Хлам
Этот вам обоим будет стоить
Жизни. (Вынимает и внимательно рассматривает статуэтку). Да оно же золотое!
МАРИЯ (язвительно):
- Что ж, выходит, золотой телец
И тебе не чужд, святой отец?
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (прячет статуэтку обратно):
- Где добыла?
МАРИЯ:
- Обнаружил муж.
Там, в руинах древней пирамиды
Не один лежит старинный идол.
Тропка извивается, как уж
В зарослях, не сразу и найдешь
Путь к давно заброшенному храму,
Можно взять да провалиться в яму,
Забрести в трясину…
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (громким, горячим полушепотом):
- Обнадежь:
Как добраться, добрести до цели?
МАРИЯ:
- Завтра утром встретимся у церкви
И к руинам отведу я вас.
В путь на север, а потом на запад.
Там отыщете немало злата!
(В сторону). Блудный огонек в глазах погас,
Разгорелся алчности костер.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Что бормочешь?
МАРИЯ (небрежно):
- Всякий бабский вздор.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (нетерпеливо):
- Значит, завтра, сразу после мессы?
МАРИЯ:
- И – тропою через чащу леса!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Чтоб не обманула, дочь моя,
Кукулькан заложником побудет.
МАРИЯ (в сторону):
- Золото любовный пыл остудит.
Поскорей бы уползла змея,
Искуситель, демон, так и вьется.
(Громко). Что ж, до завтра! Скоро муж вернется!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ быстро уходит, даже не попрощавшись.
МАРИЯ, продолжая стряпать, разговаривает сама с собой:
- Не прощаясь, шустро убежал.
Я от толстяка подобной прыти
И не ожидала. Кто бы видел!
Будто в церкви у него пожар.
Вот, что алчность делает с людьми:
Золото увидев, загорелся.
Целый день, как не в своей тарелке,
Будет падре, черт его возьми.
Ничего, я преподам урок:
По тропе за мною пусть вприпрыжку
Семенит с тяжелою одышкой.
А за ним крадется муженек.
Только доберемся до руин,
Пред попом предстанет гневный Хорхе
И задаст ему такую порку
Муж мой, истинный христианин!
Плеть, веревка – бичевать порок.
Можно розгу – будет долго помнить!
Сразу станет тихим, робким, скромным –
Нежная спина у недотрог.
И на жен чужих не смеет взор
Поднимать, молоть им всякий вздор,
Приставать и соблазнить стремиться.
Будет вспоминать, как кровь струится
По спине, святоша-ухажер.
Хорхе, мой супруг, не чужд отваги:
Он Алонсо от меня отвадил,
Хоть и был тот злобен и силен.
Плетью гнал по улице мерзавца,
Он и этого христопродавца
Пусть проучит. Будет посрамлен
Негодяй, в сутану облаченный,
Честной женщиной изобличенный!
Явление второе
Через лес продирается команда «Королевской удачи» и испанцы, впереди КАПИТАН.
ШТУРМАН (нервно):
- Битый час блуждаем по лесам!
КАПИТАН (раздраженно):
- Так найди нам путь, ведь ты же штурман!
КАПИТАН:
- Сельва разноцветной пестрой шкурой
Распростерлась. Не на чем глазам
Взгляд остановить. Да, пестрота
Утомительней однообразья.
Бес, не Бог так дебри разукрасил:
Алый куст, что пламени костра
Ярче; кроны зеленеют сочно;
А лианы, как канаты прочные,
Белыми цветочками покрыты,
Воздух ароматами пропитан
Сотен трав, цветущих и гниющих,
Звон вокруг москитов вездесущих…
КАНОНИР (радостно):
- Братцы, вижу тропку средь деревьев!
Звук шагов и голосок напевный
Слышу. По тропе бежит синьора,
А за нею – патер. Вот умора!
Явление третье
МАРИЯ бежит по тропке, за ней, тяжело дыша – ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ. КАПИТАН и члены его команды наблюдают из-за деревьев.
МАРИЯ:
- Веселей, быстрее, догоняй!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Выдыхаюсь… Старика не мучай!
МАРИЯ (ехидно):
- Тяжко догонять, когда столь тучен!
«Старика». А раньше, негодяй,
Волочась за честною синьорой,
Молодился, петушился, боров!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (жалобно):
- Господи, не в силах я, Мария!
МАРИЯ на бегу роняет мантилью. ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ поднимает ее.
Вот, красавица, твоя мантилья!
Невзначай ее ты уронила.
МАРИЯ (не оборачиваясь):
- Торопись! Уж близко пирамида!
ШТУРМАН – КАПИТАНУ:
- Слышите – кричат о пирамиде?
КАПИТАН:
- Пробегут – и на тропинку выйдем.
Появляется ХОРХЕ с мачете в руке. Он бежит и громко бормочет:
- Рассеку на мелкие кусочки!
Голову мачете отрублю!
А потом в болоте утоплю,
Крест воздвигнув на зеленой кочке!
ШТУРМАН – КАПИТАНУ:
- Кто бежит, то ль в гневе, то ль в испуге?
КАПИТАН (смеясь):
- Парень за любовником супруги!
Видно, собирается святошу
Тесаком в руинах укокошить.
Пусть бегут вперед – и мы за ними
По тропинке к пирамиде двинем.
КАПИТАН с командой и испанцами выходят из лесу и идут по тропе.
Явление четвертое
Развалины пирамиды. Входит МАРИЯ, за ней, тяжело пыхтя, вваливается ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ, протягивает ей оброненную мантилью. Кругом – нагромождения камней.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Нет, Мария, я идти страшусь.
Тут, наверно, змеи обитают?
МАРИЯ:
- Так смотрите под ноги.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (учащенно дыша):
- Летают
Мыши омерзительные. Тщусь
Я представить злато под камнями.
МАРИЯ:
- Помолитесь, падре – сгинет страх.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (вздыхая):
- Закопали, чертовы канальи,
Золото свое в глухих местах.
Чтобы не сумели христиане
Под разрушенными стенами
Древние сокровища сыскать,
Золото в мешках перетаскать
Прочь из капища – в свои жилища.
Нет уж, дудки, нехристи, шалите!
Золото достанется достойным!
(Осматриваясь, задумчиво). Зря трудился здесь каменотес
Вдохновенно, дерзостно, с размахом.
От земных толчков все стало прахом…
Явление пятое
ХОРХЕ (внезапно появляясь):
- Что за патер! Ноет он и стонет!
К благоверным женам подлый пес
Тянет щупальца как спрут подводный.
(Приближается к ОТЦУ ГАБРИЭЛЮ). Лживый пастырь он. Святоша подлый!
Осквернитель веры, блудодей!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (испуганно пятясь):
- Сын мой, все толкуешь ты превратно.
Нагрузившись златом, в путь обратный
Тронемся. Ты только помоги
Разгрести завалы из каменьев…
ХОРХЕ (замахиваясь мачете):
- Ни к чему мне злато! На колени!
И святых пред гибелью моли!
Предки мои злата не копили
При испанцах, древних ли жрецах.
Жили скромно, босиком ходили.
Да и нужно ль золото жнецам?
Золотом не пашут и не сеют,
Не едят его, не рубят сельву
Золотым чеканным топором.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (отступая назад):
- Может, кончим миром и добром?
(Внезапно спотыкается и падает, из-под сутаны выпадает статуэтка Кукулькана).
ХОРХЕ:
- Он не только блудодей – он вор!
Заповеди для него – пустое!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (тыча пальцем в ХОРХЕ):
- Еретик! Язычник недостойный!
МАРИЯ:
- Полюбуйся на его позор!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Нечестивый идолопоклонник!
ХОРХЕ (грозно надвигается с занесенным мачете):
- Украшенье дома он, не бог!
Вор, развратник. Станешь ты покойник!
Явление шестое
Появляется КАПИТАН с командой.
КАПИТАН:
- Отчего такой переполох?
Криком даже птиц перепугали!
ХОРХЕ:
- Гляньте-ка на этого каналью!
КАПИТАН (удивленно):
- Поп как поп. И чем, скажи мне, плох?
МАРИЯ:
- «Пастырь», а ведет себя как скот?
Он жены замужней домогался!
Угрожал нам! Муж не испугался.
КАПИТАН – ОТЦУ ГАБРИЭЛЮ (сурово):
- Это – правда?
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Индианка врет!
КАПИТАН (ехидно):
- А испанцы, те всегда правдивы?
Всюду, от пролива до пролива,
Знают люди цену их словам.
Обещают жизнь вам или волю,
А потом казнят, сгноят – и боле
Нет синьорам веры!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Я плевал
На брехню презренных флибустьеров!
ХОРХЕ:
- Вот и осмелел, «защитник веры»!
КАНОНИР:
- Всех делов – убить и схоронить!
КАПИТАН:
- Нет, зачем же, пусть живет!
МАНУЭЛЬ ХИМЕНЕС (выбегает с обнаженной шпагой):
- Казнить!
Я, Хименес, бывший еретик,
Был в застенках мучим по доносу.
Если бы не храбрые матросы
Капитана Робертса, взойти
Мне пришлось бы вскоре на костер.
Но, узилище мое разрушив
Дружным залпом корабельных пушек,
Дали мне свободу – и с тех пор
Странствую под флагом флибустьерским,
С капитаном, яростным и дерзким,
Без цепей, без тягостных оков.
Злобных католических попов
Скармливаю хищным барракудам.
Та молись, проклятый, жив покуда!
МАНУЭЛЬ:
- Тезка мой, не надо кипятиться.
Как в силки попавший кинкажу.
КАПИТАН:
- Я попа иначе накажу.
(Оглядываясь). Кстати: ну, и где тут золотишко?
ХОРХЕ (тычет мачете в груду камней):
- Где тут золотишко? Вот оно –
Под каменьями погребено.
Тут на всю команду хватит злата!
КАПИТАН:
- За работу, господа пираты!
Члены команды разгребают завалы, достают золотые статуэтки, кладут в мешки.
ШТУРМАН (восхищенно):
- Сколько золота среди камней!
Хватит тут с лихвой на всю команду.
КАПИТАН:
- Что команду? Целую эскадру
Боевых британских кораблей!
КАНОНИР (наполняя мешок):
- Столько золота не унести!
Ни мешков, ни сил, гляди, не хватит!
БАТАЛЁР (входя):
- А в лесу вокруг так тихо, кстати,
Безмятежно, как в лагуне штиль.
(Резко останавливается). Боже мой! Вот это Эльдорадо!
КАПИТАН (весело):
- Присоединяйся! Будем рады.
ПИРАТЫ заканчивают нагружать мешки, оттаскивают их к стене.
КАПИТАН – МАНУЭЛЮ и РОДРИГО:
- Вам, синьоры, каждому – мешок.
РОДРИГО:
- Мне и половины будет слишком.
Мануэлю – полтора запишем,
Чтобы тестя будущего долг
Смог отдать он алчущей акуле
Эспиносе, чтобы на Лауре
Смог жениться друг мой Мануэль.
КАПИТАН:
- Будь по-вашему. Когда на мель
Сел корабль, наш долг – ему помочь
Сняться с мели.
СЕРАФИМ КУЗОВКИН:
- Так поморский коч
Помогал не раз норвежской иоле
Из тисков ледовых вновь на волю
Выбраться – а дальше сам плыви.
МАНУЭЛЬ:
- Плыть мне по течению любви!
КАПИТАН (весело):
- Эй, крестьяне, что стоите молча?
Вам отсыпать золота побольше?
ХОРХЕ (поднимая статуэтку Кукулькана):
- Нам? Зачем? Вот только Кукулькан,
Взят попом. (Нагибается, берет еще одну фигурку). И этот пеликан,
Он порадует мою супругу
И украсит старую лачугу. (Протягивает пеликана радостной МАРИИ).
КАПИТАН:
- Скромен ты… и даже чересчур.
Ну а что нам делать с этим падре?
КАНОНИР:
- Капитан, спросили бы у парня.
ХОРХЕ (горячо):
- Моя воля – я бы палачу
Отдал нечестивого в добычу.
МАРИЯ:
- А по мне – так взять его и высечь!
КАПИТАН:
- Нет, друзья, жестокость ни к чему.
Но урок преподадим всем прочим.
В этом храме, что давно заброшен,
Пусть живет отшельником. Суму
Патеру оставьте, крест и четки,
Библию. Тюремною решеткой
Будет сельва грешному попу.
Не сбежит! Крепка тюрьма лесная,
А, поскольку дебрей он не знает,
Не найдет желанную тропу.
Будет жить отшельником средь чащи
И грехи замаливать. Обрящет,
Может быть, спасение души.
Через год придут за ним крестьяне.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ (испуганно):
- За моими бренными костями?
КАПИТАН:
- За живым. Молись и не греши!
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Чем питаться буду?
КАПИТАН:
- В дебрях фруктов
Больше, чем бывает сельди в бухтах.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- А мясная пища?
КАПИТАН (разводя руками):
- Тут, увы…
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Мне б оружье, пострелять чтоб птицу.
КАПИТАН:
- Ничего, придется попоститься,
Сбросить жир. И дурь из головы
Выбросить: коварство, жадность, похоть.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Одному в лесу мне будет плохо!
МАНУЭЛЬ ХИМЕНЕС:
- Вспомните отшельников святых.
Ведь в пустыне жил святой Антоний,
Ел, что Бог пошлет.
ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ:
- Тебя я понял:
Хочешь моей смерти, еретик!
МАНУЭЛЬ ХИМЕНЕС (махнув рукой):
- Бесполезно спорить со святошей!
И глядеть-то на такого тошно! (Сплевывает под ноги).
КАПИТАН:
- Забирайте золота мешки!
Чтоб вернуться дотемна, пошли!
(ХОРХЕ). Доведешь нас, лоцман сухопутный
По тропе до бухточки уютной.
ХОРХЕ кивает. Команда уходит, остается ОТЕЦ ГАБРИЭЛЬ.
АКТ ПЯТЫЙ
Явление первое
Особняк РИВЕЙРЫ. У дверей комнаты ЛАУРЫ – РИВЕЙРА и МАУРИЛЬЯ.
РИВЕЙРА (требовательно):
- Дочка, открывай! К тебе жених!
ГОЛОС ЛАУРЫ:
- Кто такой? Не слышала, не знаю!
«Мой жених»? Откуда он возник?
РИВЕЙРА (раздраженно):
- Маурилья это!
ГОЛОС ЛАУРЫ:
- Я больная!
РИВЕЙРА:
- Коль не будешь ты обручена,
То семья, увы, обречена!
Появляется ЛАКЕЙ, за ним – ЭСПИНОСА, толкая его в спину
ЭСПИНОСА:
- Досточтимый благородный дон!
Я пришел… Сегодня день оплаты.
РИВЕЙРА (отчаянно):
- Все, от Колорадо до Ла-Платы,
Будут знать: Ривейра разорен!
ЭСПИНОСА:
- Так у вас нет денег ни гроша?
Появляется МАНУЭЛЬ с мешками:
- Отчего же? Добрых два мешка.
Первый – вам (Дает мешок МАУРИЛЬЕ). Извольте получить!
И оставьте честную девицу!
МАУРИЛЬЕ (потрясенно):
- Здесь так много…
МАНУЭЛЬ:
- Что, в глазах двоится?
(ЭСПИНОСЕ). Вам готов немедленно вручить
Вдвое больше! (Дает мешок ЭСПИНОСЕ).
ЭСПИНОСА (заглядывая в мешок):
- Втрое больше долга!
РИВЕЙРА (вытирая пот со лба):
- Получили? Прочь теперь из дома!
МАУРИЛЬЯ и ЭСПИНОСА быстро уходят, за ними – ЛАКЕЙ.
ГОЛОС ЛАУРЫ:
- Кто там, папа?
РИВЕЙРА:
- Твой жених… второй…
Настоящий.
ЛАУРА распахивает дверь и бросается в объятия МАНУЭЛЯ:
- Милый… дорогой!
РИВЕЙРА оставляет влюбленных наедине.
Явление второе
Постоялый двор. РОДРИГО вручает сверток с золотом ХОЗЯИНУ постоялого двора, тот разворачивает его.
РОДРИГО:
- Это – за фамильный перстень выкуп.
ХОЗЯИН (изумленно рассматривая золото):
- Но не стоит столько перстень ваш…
РОДРИГО:
- Забирай же!
ХОЗЯИН (угодливо):
- Не хотите ль выпить?
Я за золото любую блажь
Выполню.
РОДРИГО:
- Тут плата за молчанье.
Я тебе весомый куш вручаю,
Чтобы – ни словечка альгвасилам!
ХОЗЯИН (громким шепотом):
- Я – могила! О, святая сила!
(Достает перстень из шкафчика, протягивает его РОДРИГО).
РОДРИГО надевает перстень и уходит. ХОЗЯИН лихорадочно ищет, куда бы спрятать сверток с золотом.
Явление третье
На берегу – МАНУЭЛЬ с ЛАУРОЙ, РИВЕЙРА, РОДРИГО, МАРИЯ и ХОРХЕ прощаются с капитаном и его командой.
КАПИТАН:
- Много на душе моей грехов:
Мертвецов, потопленных посудин.
Искупить хоть часть из них готов,
Щедро помогая добрым людям.
ЛАУРА:
- Получив весьма большую плату,
Не волочится за мной плантатор.
Я теперь Лаура де Сорина.
РОДРИГО:
- Я вернул мой перстенек старинный.
РИВЕЙРА:
- Алчущий насытился банкир!
МАНУЭЛЬ:
- И наказан жадный поп-сатир.
Звучат склянки, следом – орудийный выстрел.
ЗАНАВЕС