Вся в речах я бесполезна:
грехи в сердце принесла...
А однажды так беспечно,
сон чудесный обрела.
Шла душой не торопливой,
рассмотреть сон помогла
Мне наивность терпеливо,
как вершилась казнь тогда.
А душа до того красива!
Такая маленькая ещё пока;
Нет, лет одиннадцать ей было,
цвета розовой пудры
Платьице у неё видела. Чистота...
Прямо в пол — длинное,
Белым фартуком подпоясана,
не босая шла по кирпичам.
В Иерусалиме никогда не была,
но окрестности пейзаж
Вдруг увидела ясно душа:
улочки узкие и дома,
Словно солнцем выбеленные,
незримо для торжества,
Стрелки редких кипарисов,
шёпот виноградника.
Девочку мама за ручку вела.
И все на слезах, спешили.
Подгоняли воины людей ворча,
над Голгофой ходили
Знойные горячие ветра,
так, что мне не забыли
Показать, что сильная жара
всех людей изнурила!
Не могу всю ту боль из сердца дать,
как душа моя усмотрела,
Что распятые, свесив голова,
от жары пить ужасно хотели.
Среди них на сияющем Кресте
за людей Господь страдал,
Слёз людских тогда (их поток)
от следов на щеках замирал.
Значит это и чистая правда,
что не все людские сердца
Ослепли в то страстное время,
что увидела ясно я!
Так люди сожалели и рыдали,
жестока рабская их судьба...
Да, не все ведь Бога распинали,
подтверждаю очевидно вам!
Помню, как крепко Ангела рука
меня, как мать держала.
Помню, как скрылось солнце с глаз:
солнечная ночь его застала!
Разверзлась от эха земля,
и было всему начало...
Страшного Божьего Суда,
и всех так было жалко!
(Смотри от Луки гл. 23:44-49).