Окталогия "Ас-Сафи" – эпическая драма с элементами лирики философско-дидактического содержания в 8 частях, 40 книгах, 124 тысячах бейтов – крупнейшее поэтическое произведение мира одного автора (~340K/~920К, материалы готовятся к публикации). Литературный колосс карачаевского писателя уже обошёл по объёмам греческую "Илиаду-Одиссею" Гомера (29К), индийскую "Рамаяну" Вальмики (48К), персидское "Шах-намэ" Фирдоуси (120К) и индийскую "Махабхарату" Вьясы (180K), пока уступая лишь кыргызскому эпосу "Манас" (396-416~500К). Окталогия ни в печатном виде, ни в электронном варианте не продавалась и не продаётся – находясь в свободном доступе для всего человечества.
Окталогия "Ас-Сафи" Шукура Тебуева на официальных ресурсах произведения:
Международный профиль произведения
https://www.tumblr.com/as-safi-octalogy-poetry
YouTube
https://www.youtube.com/@assafipoetry
Стихи.ру
http://stihi.ru/avtor/shukurtebuev
Medium
https://medium.com/@shukur_tebuev
Яндекс Дзен
https://zen.yandex.ru/id/5f4b9a4152ad3101b4020e51
Автор.Тудэй
https://author.today/u/shukurtebuev
Wattpad
https://www.wattpad.com/user/shukurtebuev
Penfox
https://penfox.ru/author/shukurtebuev/
Readli
https://readli.net/profile/686167540/books/
Litsovet
https://litsovet.ru/user/106468
Yapishu
https://yapishu.net/user/shukurtebuev
Библиотека Поэзии
https://poems.su/authors/shukurtebuev/
СИ
http://samlib.ru/t/tebuew_s_s/
DCCCXII
Шар катился по пространству,
Время в плоскость продавив.
Рад вселенскому убранству,
Атеиста удивив.
Хаос где-то отыскали,
А порядок наблюдали?
Значит, смотрят не туда
И не тем, да их беда.
Продвижение до Цели
Было непростым всегда,
Может быть, пройдут года,
И веками не успели.
Тот, кто искренность нашёл, –
Остальное приобрёл.
DCCCXIII
Искренность – Аллаха тайна.
Сам как хочет раздаёт.
Не найти её нечайно,
Ты старайся, жми вперёд.
Не старанием находили,
Милость Бога позабыли.
Цель преследовать мне надо,
Хоть не этим и награда.
Он даёт, но ты ищи.
Среди ищущих, возможно,
И достигнешь осторожно.
Молодых годин прыщи
В старость в зеркале не встретишь,
Как Жемчужину заметишь?
DCCCXIV
Без Жемчужины – нельзя.
Хоть её и не найду я,
Не поверхностью скользя,
Имя Бога вспомнить всуе.
Нам велел Он вспоминать
Каждый миг. Не забывать.
Всуе времени пройдётся,
В деле же не приживётся.
Барахтанием сметаны,
Коли сил не утонуть
Будет больше хоть чуть-чуть,
Сильно изменились планы.
Масло взбито, под ногой.
Взгляд на мир уже иной.
DCCCXV
Смыслом полным – будут Главы,
Милостив всегда Аллах.
Изменились будто нравы
И восстал из пепла прах.
Как узнать кто в деле прав?
Тот, в ком лучше будет нрав.
Плодом стал богослуженья,
Гравитоном притяженья.
Есть обёртка и начинка,
Есть шкатулка и кольцо,
Сердце есть и есть лицо,
Только глупому заминка.
И Красавица – одна,
Нет сестёр там, старина.
DCCCXVI
Парус в деле непременно
Должен роль свою сыграть.
Чтоб не током переменно
Мог он цели достигать.
И харизмой наделяют
Здесь не всех и отчисляют.
Небу снова там видней
За завесой ярких дней.
Сёрфинг в деле постоянный,
Солнцу вслед по глади моря,
К счастью вечному без горя,
Опус краткий иль пространный.
Путь – дорога есть туда,
Хоть не ходят поезда.
DCCCXVII
Шар в пространство покатился,
Станы в бой идут в кулак,
Ни в кого не превратился,
Если умным был дурак.
Если ум в себе нашёл –
Ничего не приобрёл.
Лишь в пустое наливают,
Псевдополное сливают.
И не жалко. Не жестокий,
Да плохое что жалеть?
Пустит он весь мир под плеть
Ради выгоды, убогий.
Мир под плеть – не жирно ль будет?
Потому с него убудет.
DCCCVIII
Продолжаю сочинять
Ас-Сафи без основанья?
Что ж, как видно, не видать
Мне от критика признанья…
Смайлик, может, здесь поставить,
Для Истории оставить?
Ждут дела уже большие,
Не скажу пока какие.
Кто поймёт – тот затрепещет,
Цель заставит трепетать,
Коли сердце есть объять,
Клеветник пускай клевещет.
Клеветали на Пророков
И Святых, Любимцев Бога.
DCCCIX
И Коран не признавали,
И сейчас не признают.
Мне-то что, ведь их печали
Их находят и не ждут.
На Хафиза говорили.
И Полтавой остудили,
Ближе к суше восьмерицы,
Что Россией пригодится.
И Шекспир не всем по нраву,
Да не ведает о том.
Я же – малый водоём,
Хоть сказать могу по праву.
Бог то право говорить
Мне прислал, тому и быть.
DCCCXX
И назло или печально?
Нет там времени, чтоб мстить.
Где вендетта тривиальна,
Мне ж – Италию любить.
Не Монтекки, Капулетти
Мне навеют мысли эти.
Так, для красного словца
Чингисханова пайцза.
Зебру люди почитали,
Ослик ходит среди них,
Труд его заполнит стих,
Да его не замечали.
Зебра завтра же уедет,
Привезут ещё медведя.
DCCCXXI
Люди, падкие до блеска,
Как сорока на хвосте,
Почитателям гротеска
Весть несёт на той версте.
Больше крика, шума, гама –
Интересная программа.
Интерес тот не пойму,
Со своим в своём живу.
Рифму трудно подгоняю,
Ямб с хореем заплутал,
И в хорей мой Стан попал,
Легионы выдвигаю.
Диспозиция ясна
Здесь не всем? И чья вина?
DCCCXXII
Нет здесь места для ехидства,
Топором перекроил.
Графомании бесстыдства
Бог всевышний нас лишил.
Своего греха хватало
Мне всегда, и так немало.
Правду должен человек
Говорить из века в век.
Если он ту Правду знает,
Коль не знает – говорит,
Что поменьше, не молчит,
Ложью Небо не латает.
С выгодой не уживётся
Правда в сердце. Не прогнётся.
DCCCXXIII
Жёстко можно говорить,
Чем лепить слова без дела
И снеговиков лепить –
Да Весна уж подоспела.
Всё теплом своим возьмёт.
Что? Опять не подойдёт?
Радость жизни не подходит?
Жми за зимушкой, уходит.
Снег люблю я больше их,
Холод белизны покоя,
И приятно вот такое.
Да у жизни новый стих.
Весь в газелях настоялся
И Любовью надышался…
DCCCXXIV
Как надышишься Любви,
Знаем ведь – не надышаться.
То ж не смерть. И здесь свои
Правила, чтоб наслаждаться.
Разобраться, наконец,
С безымянностью колец.
Безымянностью кольца
Будет выдана пайцза –
Тигр в яростном прыжке,
И название такое
Где Аўтады, есть другое?
Коль у Счастья на крючке,
Вряд ли сможешь убежать,
Ярым тигром хоть под стать.
DCCCXXV
Впрочем, я не убегаю.
Старый стал и бегал плохо.
За Эльбрусом наблюдаю
С пастухами Гениоха.
К Фудзияме ждёт кочёвка,
Суши там и там ночёвка.
Позже пиццу изберу
В Апеннинах поутру.
География сложна,
Если в школе не учился,
К «коли» что-то пристрастился,
Ретро линия важна.
Хоть само так получалось,
Знать, Словесность зарождалась.
DCCCXXVI
Людям нужно говорить.
Лучше меньше, чем побольше.
И Словесность уличить
Надо было. Нету дольше.
Лишь бы Лингвой не убили,
Как латынь, что так любили.
Чистка «удалась» на славу,
Мир забыл язык по праву.
Не уйти здесь от законов
Пусть мирского естества,
Хоть и каждая паства
Удареньем для препонов.
В те поры война была –
Выручить молва свела.
DCCCXXVII
Заждались мы дела, ладно…
Дел-то много, дела хватит.
И врагу чтоб неповадно
Подмастерье на подхвате.
Мастера же в деле были,
Имена их не забыли
Те, кто Небом так любим.
Не себя относим к ним.
Но стараться-то мы можем,
Кто мешает в деле этом,
Хоть не стану я поэтом,
В деле том и крылья сложим.
Крылья Бог нам раздавал
И судьбу определял.
DCCCXXVIII
И легко так жить судьбою,
Всем случайностям назло.
В это верим мы с тобою,
Слава Богу, повезло.
А они во тьме живут,
Думой горькой землю трут,
Упованья в Боге нету,
Обойди ты всю планету.
Их найдёшь совсем немного,
Я такими восхищён,
Низкий мой таким поклон,
Это стоит дорогого.
В общем, в мире люди есть,
Настоящих вспомнил здесь…
DCCCXXIX
Перерыв – не развлеченье,
Чтобы навык отточить.
И не детям то печенье,
Значит, так тому и быть.
Спарта знала перерывы,
Что Истории прорывы,
Тренированный был воин,
Перерыва что достоин.
В перерыв – тренировался.
Был всегда готов к войне
И не ждал на стороне,
Не пред битвой собирался
На войну как люд иной,
Так запомним мы с тобой.
DCCCXXX
Есть чему нам поучиться
И у древних мастеров.
Знанье в мире пригодится,
Потому всегда готов
К битве воин-самурай,
Бусидо там почитай.
И не ждёт он объявленья –
В бой за миг, без промедленья.
Рыцарей устой – другой,
Объявления войны
Ждут Валгалловы сыны,
Свод законов золотой.
И лежачего не бьют,
UFC не ценят тут.
DCCCXXXI
Если правило известно,
Знает правило народ,
То законом повсеместно
Люд земли и признаёт.
Хоть законы различались,
Люди разные собрались.
Потому сперва узнай
Правила хоть невзначай.
У войны есть Правил Строй, –
Если воин. Не маньяк,
Ждёт такого особняк
В жизни этой и иной.
Средством крайним, что у Цели
Мудрецы войну узрели.
DCCCXXXII
Но бои без правил есть.
Настоящие. Не к слову.
Победившему в них – честь.
Только так. Не быть иному.
Демон правила не знает,
Эгом в сердце управляет,
Гнёт свой направляя весь –
Бой без правил будет здесь.
Словно варваров атакой
Хочет строй наш проломить,
Иль и нам ватагой быть,
Иль побитою собакой.
Нас научат строю, битве –
Рабите, ещё молитве.
DCCCXXXIII
Каждый шаг во тьме его,
Если Света мы не видим,
Не сойти б за своего,
Нечисть этим не обидим.
Перевесом на войне
Будет сила в стороне.
Можно и резервом звать,
Важно здесь не проиграть
Шагом первым для начала,
До Победы топать долго,
В Каспий затекала Волга,
Что Эдилем величала
Летопись веков тогда,
Отступлением вода.
DCCCXXXIV
Что приходит и уходит.
Камень пробивает ход,
Натиск ярости находит
Там врага из года в год.
Если Дух набрал зарядку –
Выдаст Эгу разнарядку.
И убьёт его вконец,
Став Героем. Молодец…
Духу тело подчинится.
Повезло из глины телу,
Приобщив к Святому делу,
И за Светом устремится.
И вернут его за нами,
В Книгах так читаем с Вами.
DCCCXXXV
Чтобы стал поводырём
Мертвецов немого стада.
Мы живём календарём,
Он же – выскочил из Ада.
Ада Эга. Что кромешно.
Что, быть может, и потешно
Эга верному рабу,
Посиневшему в гробу.
Я живым мечтаю стать,
Сбросить плен, открыть глаза –
Океана Бирюза –
Больше не о чем мечтать.
И в мечтах там нету больше,
Коль не так – ищи подольше.
DCCCXXXVI
Океана хватит мне.
Нету капли состояний,
Словно жемчугом на дне,
В пекле тьмы для испытаний.
И из тьмы он появился,
Жемчугом определился.
Мэгги в деле мне нужна,
Что жемчужина-жена.
Ожидание – ценимо,
С терпеливыми – Сам Бог,
Где бессилен даже рок,
Чистота – неоценима.
Чистым в чистое тянулось,
Чистотою обернулось.
DCCCXXXVII
Как же это всё понять
Иль чтоб головы морочить
Продолжаю сочинять,
Чтоб попутно напророчить?
Нет. Не знаю цели я.
Признаюсь легко, друзья.
Недругам же не скажу
И в глаз их не гляжу,
И они посмотрят вряд ли.
Увлеклись они металлом,
Да с опущенным забралом,
Содрогнулся гуннский Атли.
Сыновья у Гьюки в деле –
Стрелы в Сигурда летели.
DCCCXXXVIII
Хоть великий был герой,
Да предательство хитрей.
Версий много. Нам с тобой
Не видать, другим видней.
Брутом Цезарь был расстроен,
Смертью вскоре успокоен.
Под Луной, увлёкшись скачкой,
Как директор водокачки
Тима Талера не знал,
Радость жизни испарилась,
И деньгою всё покрылось,
Смех бесценный коль продал.
Да потом его вернёт,
Если книга та не лжёт.
DCCCXXXIX
В хэппи-энд охота верить,
Чтоб счастливый был финал,
Верят люди, верят звери,
Среди них себя узнал.
И легко так удаётся,
И дышать легко придётся.
Между раундами вновь
Я услышу про Любовь.
Чон Сон И и До Мин Джун,
До чего её харизма
Усилителем, как призма,
В мире словно сотня лун.
Лю иль Лун там всё глядел
И влюбиться так сумел.
DCCCXL
Сердце как-то растопило,
Оживив от мёртвой спячки.
И теченьем в жилах сила
Отказалась от подкачки.
И за жемчугом пошла,
Ценность ту приобрела.
И на дно уже ложится,
Чтобы Целью позабыться…
Между прочим говорю,
Хэппи-энд, конечно, нужен,
Населением заслужен.
Что ж пунцовым я горю?..
Чувство это незнакомо,
Не нашёл в законе Ома.
DCCCXLI
И в других не нахожу.
Может, я не то читаю
Или же не там брожу,
Может быть, не там летаю?
Может быть. Не знаю точно,
Очередь иль одиночно
Не застанут уж меня,
Что изгоем был со дня
Давнего его рожденья,
Славен Бог, что наделил
И от нечисти сокрыл.
В нечисть окунув меня.
Так вся нечисть разбежалась
И уже не приближалась…
DCCCXLII
Ей видней, что не признали.
В одиночку, одному
Океан испить печали
Мне придётся самому…
И Двенадцать всех Морей,
За Двенадцатым живёт.
Выпить дюжину непросто
Для схоласта и агноста.
Я был жаждой удручён,
Ничего не замечая,
Выпил всё, запоминая,
Видно берег, вот и он.
Плавать хоть не научился,
Да другим всего добился.
DCCCXLIII
Чем – другим, чего – всего?
Опуская препинанья
Знаки, знать бы из того…
Знают – если выше Знанья.
Я за рифму не цеплялся,
Как приходит – так убрался.
Если думать приходилось –
Рушилось, не находилось
Пары слов у языка.
Тысяч строк там не находишь,
Лишь бесцельно мыслью бродишь,
Для меня – игра легка,
Коль не думать – получилось,
Зеркалом там всё открылось.
DCCCXLIV
Лучше способа не знаю.
Лика критика не зрею.
Иногда лишь попадаю,
Видя в деле Панацею.
Дальше – больше говорить,
Чтоб к Индукции доплыть.
И Река меня несёт
В Апологии отсчёт
Мы стиха опять изменим,
Чтобы легче счёт вести,
Чтоб везло и подвезти,
Что увидели – применим.
Ударенья очумели
И в себя приходят еле.
DCCCXLV
Приношу им извиненья.
Совесть, я надеюсь, есть.
Потому и без зазренья
Облегченьем дышит здесь.
Кто что скажет и напишет –
Навидал уж выше крыши.
Бог им в помощь. Дело – их,
Мне по нраву Стана стих.
И хорей уж новогодний
За Энеей Рождества,
Не лишённый естества,
Местный иль иногородний,
Прописался на земле,
И в стране любой в тепле.
DCCCXLVI
М;дад рифмы разгоняет,
И откуда мне найти?
В сотни тысяч набирает
Ас-Сафи в строках Пути…
Пять десятков тысяч строк –
Для Султанов не порог.
Восемьдесят пять за ним,
Фикхом что определим.
И в сто семьдесят прибудет –
Сод Аллаха не забыл,
Им наполнился и взмыл,
И Пророка не забудет.
В двести шестьдесят Стена
Апологией пьяна.
DCCCXLVII
План Игры предельно ясен.
Хоть пока на расстояньи.
Для кого-то он прекрасен,
Горечь для кого в признаньи.
Тем я столько где найду,
Как за рифмой снизойду?
Я не знаю. Мне зачем?
У Аллаха много тем…
Может быть, и мне дадут.
Может быть, уже и дали,
Для завистника – печали,
Тех, кто гнули – их согнут.
Мне же некогда уж, братцы,
Перед ними извиняться.
DCCCXLVIII
Да и время на потом
В распорядке не имею.
Не ценил я суп с котом
И живу я как умею.
Но плохого пожалеть –
Не моё. Есть Неба плеть.
Я же Станы подгоняю,
Содом мысленно мечтаю.
Чтоб сказать один уж раз,
Если слушать кто захочет,
Если нет – пускай хохочет,
Что Пророк наш был Алмаз…
Хохот был истерик громкий,
Поломал не раз колонки.
DCCCXLIX
И без техники мы жили.
И неплохо, жизнь была.
Чтоб Прогрессом затужили –
Жизнь тут темп такой взяла.
Что за нею – не успеешь.
Что пожнешь, когда не сеешь?
Всё в минуты, выгод счёт
Дни и ночи напролёт.
Человек едва успеет
Даже сильный, скажем, очень,
Меньше спит он те же ночи,
Днём он тоже уцелеет.
Сколько ж счастья он найдёт
В гонке задом наперёд?
DCCCL
А про слабых что сказать?
Не Телеф, Геракла сын,
Чтобы Трою указать,
Знал что путь туда один.
Стал германцам всем отец
Авги сын, что ж, молодец.
Я про слабых говорю.
Нет там сил, свою дарю.
Если есть во мне такая,
Может, им и пригодится,
Где Хорошего Столица,
Про себя не всё ж у края
Знаньем Вечности упрочить,
Коль не зря провёл те ночи.
DCCCLI
Ночь – влюблённого пора.
Бог не спит. Влюблённый спит?
Непонятная игра?
Значит, – не влюблён, гранит.
Камень даже Бога помнит
И тауадджухом исполнит –
В пыль рассыплется под взором
У Святого нам укором.
Наше сердце же, увы,
Ничего не понимало,
Место в теле занимало,
И, увы, опять правы,
Что ослёнка вспоминали –
Сердце и ему ведь дали.
DCCCLII
Жёсток я и груб опять?
И за старое я взялся?
Им со стороны видать,
Я собою занимался.
Нет мне дела до другого,
Ничего, скажу, такого.
Я хорошим увлечён,
Для него всех строчек тон
Будет более приятен,
Если сердцем наделён,
То настроит камертон,
Затруднений нет и пятен.
Что-то мало их сейчас,
И всё реже слышен глас.
DCCCLIII
Дело тихо продвигалось?
Или время тороплю?
Всё от Бога – удавалось,
Сердце потому люблю.
И с умом я не дружил,
Хоть ценил его, любил.
С сердцем проще – отраженье,
Неумехе утешенье.
Разум для Великих важен,
Чтобы полностью объять,
Невозможное понять,
Трансцендентностью отважен.
За пределы выходил
Мира. Так освободил.
DCCCLIV
Слов страшенных в мире – куча.
Я же просто говорю.
Говор люда – мрака туча,
Критика благодарю.
Умных слов понакидать –
Дверь паролем, чтоб на ять.
Умный я, ещё учёный,
Лингвы знаю все законы?
Мне пароль совсем не нужен,
Компасом моим – Хафиз,
А не нравится – карниз,
Хоть и жёстко, не сконфужен.
Надо жёстко говорить,
Свет от Мрака отличить.
DCCCLV
Сам Пророк так делал, что ж.
Знанье в деле здесь бесценно,
Хоть топор я был, не нож.
Постоянно и бессменно.
Мягкости от нас хотели
Те, что хитростью потели.
Мы потели на песке
Брега моря. Не в леске.
Хитрым в деле потакать
Нам нельзя – проверка тоже,
Может быть, кому поможет,
Мне ж хватило, чтоб узнать.
Со скупым нельзя водиться
Есть газель, воды напиться.
DCCCLVI
А скупого что приплёл?
Жадность в деле надоела.
Можно думать, изобрёл
Я реактор запредела.
Жадность всем надоедала,
Унижений что начало.
Их притянет скряге всласть –
Не забудет злата власть.
Унижать себя позволит,
Лишь бы деньги не терять,
Будет умничать, рыдать, –
Рок ему не благоволит.
Ударением назло
Здесь скупцу не повезло.
DCCCLVII
Парашют уже раскрылся,
Чтобы мягче де упасть?
Или снегом кто разжился,
Чтоб падение на сласть?
Дальше едем, позабыли.
Дни годами век подбили.
Жизнь течёт своим путём,
Говорили уж о том.
Жёсткости не занимать?
Жёсткость здесь – жестокий видит,
Сатана всё не изыдет.
Доброму – добро видать.
Зеркалом Топор являлся,
Неужели сам признался?..
DCCCLVIII
Арифметика простая
Не по нраву большинству.
Потому она такая,
Что не трогаю листву.
Осень дело своё знает,
Смертью всю листву сбирает.
Ей оставлю ратный труд,
Где дела подстерегут
Всех людей без исключенья,
И увидит всякий дело,
Коль хорошее – то смело
Можно ожидать прозренья.
Смелых много ли там будет?
Арифметика забудет.
DCCCLIX
Я не то чтоб арифметик,
Математик геометрий.
Не сторонник был патетик,
В пафосе её симметрий.
Ты как чайник закипи –
А потом уж говори.
Потому молчать привычней,
Глянешь – станет голос зычней.
Да народ, что ль, обмельчал?
Мне ль судить об этом, враже?
Есть кому стоять на Страже,
И Великого встречал.
Потому легко сравненье
Мне без совести зазренья.
DCCCLX
После них – девятый вал,
Будто бы прошло цунами.
Всё дадут, что так искал,
Хоть забыли где-то сами.
Милость Бога в них даётся,
В бухту тихую прибьётся,
Штормом может настигать,
Чтоб жемчужину достать.
Мэгги мне моя поможет,
Хоть я там и утонул,
Аманат Ему вернул,
К жизни возвратиться сможет
Кто видал её хоть раз –
Да. Япония, Кавказ.
DCCCLXI
Мэгги коль моя проснётся,
Янтарём пойду ко дну.
Солнце в кровь мою вольётся –
Оживаю посему.
Большего уже не надо
В мире Чудо-Шоколада.
Мармелад прошёл вначале,
СМИ давно уж передали.
И фисташками опять
Весь Восток – инжир в обитель,
И зейтун тут как Хранитель,
И Румман там будет зять.
Тех Восточных Сказок Рай –
Притягательнейший Край…
DCCCLXII
Можно тихо и спокойно
Станами вокруг блистать.
Выглядеть благопристойно,
Ас-Сафи чтоб полистать.
Для дидактики друзей –
Будет время, не жалей.
Их завалят материалом.
Тот, что с поднятым забралом
Знает, может, наперёд,
Хоть не всё и говорится,
Тайна в деле пригодится
И для дела подойдёт.
Тайну я не узнаю,
Не рисую, хоть пою.
DCCCLXIII
Мэгги душу оживит,
Что устала от ранений.
Солнца светом озарит
Прямиком, без искривлений.
Долго ждал её, скажу.
В море-океан гляжу.
Светом сердце исцелила,
И откуда в ней та сила?..
Видно, счастлив я-стервец,
Если доступ получаю
В Рай прямой и долетаю,
Чтоб очнуться, наконец.
Просыпанье-оживленье –
Чудо всем на удивленье.
DCCCLXIV
Мэгги, Мэгги, чудо-Мэгги…
Долго ждал, почти закис.
Песней оживаю регги,
Саншайн-регги, выпал приз…
Даже не джек-потом сразу
Оценил Китая вазу.
И в Японские дела
Та Корея довела.
Всё запутал понемногу,
Видно, в стиль уж превратилось
Или, может, так укрылось,
Чтоб отправиться в дорогу?
И в дорогу выходил
Молча, путь удачен был.
DCCCLXV
Чтоб такому продолжаться
И дойти наверняка,
С мыслями пора собраться
И не строить важняка.
И простым простых люблю,
Курсом доллара к рублю
Я не жил. И евро тоже.
Стар сейчас, да был моложе.
Молодых всегда пора –
Вмиг распустится основа,
За Пророком двинут снова,
За Святым. Пойдёт игра.
Молодостью поддержали
И годами добирали.
DCCCLXVI
Непонятен разговор
Мне во многом самому.
Разогнавшийся мотор
Догоняет посему.
По инерции идёт,
Бог жалеет и даёт,
Лишь педаль нажав до пола,
Связь подключит радиола.
Половинчатых решений
Иль неполных на процент –
Не прихватит так цемент,
Без учёта прегрешений.
Всё на сто – такая сказка,
От Волшебника подсказка…
DCCCLXVII
Как собрать обломки сердца?
Как добиться своего?
Чтоб не током в виде герца
Там метаться до того
Как земля сама остудит,
Примет всё и враз разбудит.
Мне до этого бы надо
Здесь проснуться, где ограда.
И до смерти умереть,
Пусть не верят, что возможно,
Я шагал неосторожно,
Дверь успевши запереть.
За собой. Уже оттуда
Я смотреть назад не буду.
DCCCLXVIII
Может, рифмой обмельчаю,
Ритм у жизни остаётся,
День за днём, что был, крепчаю,
И считаться с ним придётся.
И классические строки
Скукотищею мороки,
Может быть, считал народ,
Что поэзией живёт.
Да Поэзией не дышит,
Жить-жевать возможно хлеб,
Если выхода там нет,
Проницательный услышит.
Ранее – Хафиз дышал,
Кто газель хоть раз читал.
DCCCLXIX
Правила Поэтов чтить
Собираюсь, как могу.
Опыт вечный приобщить
Мне на этом берегу.
И за них держаться смело
Я старался, знай, умело.
Только Мастером найдёшь,
Коль полюбишь – то дойдёшь.
Почитание такого
Здесь не просто этикет,
Для невежды турникет, –
Не пропустит. И основа.
Кто себя возвысить хочет –
Понапрасну лишь хлопочет.
DCCCLXX
Те Великие Поэты
Дело только продвигали.
И Историей воспеты,
Почитаемыми стали.
Мало их всегда бывало,
Что же с ними нынче стало?
То же – что в года всегда,
Возвращается вода.
Испытания Судьбою,
Чтобы Истину раскрыть,
Старым в новом растворить,
Не понять уж нам с тобою.
Отрешённым быть он должен,
Гений только так возможен.
DCCCLXXI
Отрешение – внутри.
Не во внешнем клоунадой.
Так что, сердцем в корень зри,
Не рифмованной бравадой.
И полился стих иначе,
Так берёзонька заплачет.
Для себя, а не других,
Был написан этот стих.
Для себя его оставлю.
Не хочу делить ни с кем.
Значит, нету больше стен,
Остальное сам исправлю.
Долго бился я над тем,
Боже помогает. Всем…
DCCCLXXII
Коль Рекою потекло
Изнутри, как не бывало,
Знать, хрусталь, а не стекло.
Хрусталя бывает мало.
И стекло ценил я в деле,
Если речи подоспели.
И хрусталь. Ещё алмаз –
Будет в деле в самый раз.
В общем, место там найдётся
В самый раз опять своё
Каждому, и мне – моё,
Что булыжником зовётся.
Мостовой закрыл я брешь,
Чай попей, в кафе поешь…
DCCCLXXIII
Доброта втихую льётся
И молчанием сильна.
Мало кто там приживётся,
Солнцем кто живёт. Луна
В деле светит отражённым
Светом солнца удалённым.
В ночи тёмные смотреть –
День настал, ему гореть.
Достигая апогея,
Ночка длинная была,
Отогрела, в мир тепла
Так вступить теперь посмею.
Всё в одно объединить
И Единственностью жить.
DCCCLXXIV
И в одном увидеть много,
Видеть многое в одном,
Карта есть и есть дорога,
Так до Цели и дойдём.
Подсыханием, наверно,
Объяснять всё здесь неверно.
Сушат засухой дожди.
Всё прибудет, подожди…
Жить я так не научился,
Слабиною всё живу
И течением плыву,
Где-то к берегу прибился.
Порт приписки свой прошёл,
Якорь в деле приобрёл.
DCCCLXXV
Облегчением страданий
Доброта всегда была.
В эру буйных испытаний
Розой белой расцвела.
Ароматом наполняет
И смиреньем опьяняет.
И спокойствие дала,
Этим в сердце зацвела.
Песни льются ей потоком,
Ритмы нежные, напев,
Сердце, что в груди, согрев,
Оживляет кровотоком.
Чудо, роза, из чудес,
Ею ожил и воскрес…
DCCCLXXVI
Чтоб спокойствия набраться
Богом мне была дана.
Естеством своим пробраться
В Свет Аллаха создана.
Нет печали и затей,
Может быть, я – дуралей.
Но спокойствием я пьян,
Я не знал такой дурман.
То – не зикр, не экстаз,
И слова Джунейда помню,
Путь свой до конца исполню
И сыграю напоказ.
Коли Богу так угодно,
То желание – свободно.
DCCCLXXVII
Подчиниться без приказа.
Хватит сердца одного.
Драгоценнейшая ваза
Мне дана из Рук Его.
Образ в Тайном, а не Явном,
И в знаменьи этом главном.
Внешним в дебри кто забьётся –
Никогда не разберётся.
Так я в Книгах прочитал,
Личным пусть местоименьем,
Состоянием, уменьем
Открывается портал.
И не верю я глазам,
Розою хвалу воздам.
DCCCLXXVIII
То – не сказка и не сон,
А покоя утешенье.
Часто я бывал взбешён
Дьяволу на утомленье.
Но она научит вновь
Ощутить Его Любовь.
Розой белою открылся
Новый мир, и изменился,
Наконец, я безвозвратно.
Слава Богу, что дожил,
Не дошёл, что выше сил,
Горе минуло утратно.
Хиджру сердцем совершить,
Чтоб Медину озарить.
DCCCLXXIX
Мысли вслух, порой, полезны.
Я секрет не раскрывал…
И во славу винторезны,
Рог с винтом тугим средь скал.
Много бились, часто бились,
Многие давно убились.
Кто-то бросил всё давно
В Чёрно-Белое Кино.
И смотрел по сторонам,
Сущность, всё одно, покрыла,
Поры вечные раскрыла,
На подмогу будет нам.
И всему есть свой черёд,
Да меня заждался Сод…
DCCCLXXX
И стремился к Соду страстно.
Или пафос зацепил?..
Нет, не прожил я напрасно
И старался в меру сил.
И за гъофля – есть прощенье,
От Мастура утешенье,
Что был Къутбом и сказал –
Астагъфиру Ллах нам дал.
Нет секунды в мире лишней.
Всё уделом удалось,
Так забилось и сошлось.
Сад цветёт вкуснейшей вишней
Бога Милость во саду,
Вишенку свою найду.
DCCCLXXXI
Бог был Милостив опять.
Хоть того не заслужили,
Легче мне себя сметать,
Чтобы «мы» меня забыли.
Я – один. И одиночка.
В запятых найдётся точка.
И легко так к полюсам
Отправляться. Пробуй сам.
Я попробовал. Прилично.
Холод лета по душе,
Шоколадное драже,
Лучше так или публично.
Я дождался и дошёл,
Много в мире приобрёл.
DCCCLXXXII
И не ждал таких даров.
И спиной, что ль, повернулся
К миру я? Тогда – суров,
И от счастья захлебнулся.
Улыбнулся и остыл.
Вовсе то потом забыл.
Времени там мыслью биться
Нет совсем. Остановиться.
И в покой нырнуть как есть,
Мэгги рядом розой белой,
И дышать могу здесь смело.
Здесь находится всё, здесь.
Буря быстро миновала
Ночью летней карнавала.
DCCCLXXXIII
Быстро дело и легко,
Достаётся приз бесценный.
И нырнул уж далеко,
Позабыл и мир сей бренный.
Томный взгляд его забыл,
Что отнял когда-то сил.
Опытом большим вернулся,
Мир отстал, я улыбнулся.
Разошлись там все пути,
В геодезии не мыслю
И в глупцы себя зачислю,
Хоть бы среди них найти
Мне себя уж где-нибудь,
Чтобы в Карту заглянуть.
DCCCLXXXIV
Карта карте рознь бывает.
Не сокровища искал.
Остров в море раскопает,
Если злато закопал
Там любитель приключений,
И лишённый всех сомнений
Карту там другую знал,
Никого к ней и не звал.
Никому и не нужна.
Был любителем историй
Я всегда, вне аудиторий.
Ведь причина дел важна.
Златом можно мать лечить
Иль в рулетку просадить.
DCCCLXXXV
Большинство – второго склада.
Я за первым наблюдал.
В нём мне видится награда,
Что от Бога ожидал.
Он споткнулся, погорел.
Много понял, поседел.
Суть и стержень там отменны,
Были, есть и непременны.
Сам не знает пусть того,
А всё общество вокруг
Мир покинет с первых рук,
Алчность выбьет своего.
Разгрузился паровоз,
Только правильных довёз.
DCCCLXXXVI
Слава Богу, стих пробился,
Я уж было заплутал.
Водопадом заструился,
Что же, я в Шалляль попал.
Драгоценность присылает
Бог, каменьев набросает,
Чтоб шагалось нам легко,
Ведь идти так далеко…
Или близко? Уж не знаю,
Относительный закон
Раньше был изобретён,
Потому иду по краю.
Центр – для Великих стать,
Бога что Земная Рать.
DCCCLXXXVII
Ждать нам долго не придётся,
Ночь прошла, увидим день.
И восходит в небо Солнце,
Чтоб земле отбросить тень.
День и тень банальны очень?
Может быть за между прочим.
Содержание стиха
Коли нет – тогда греха
Той банальности, не скрою,
Может, углядит поэт,
Может – да, а, может, – нет.
Путь, начертанный Герою,
Предстоит преодолеть,
Значит, соколом лететь…
DCCCLXXXVIII
Стан у классика построен,
Хоть был ямб стопой в четыре.
Я ж хореем обустроен,
Но не в пику майной вире.
Разогнали Ас-Сафи,
Здесь же – правила свои.
Их по мере соблюдаю,
Что не понял – пропускаю.
Силлогизмова страна
Мне всегда с трудом давалась,
Потому и оторвалась
На гитаре той струна.
Видеть прямо избирал
И за целью не плутал.
DCCCLXXXIX
Способ тот не отрицаю.
Раз он есть – и люди есть.
Я своим лишь продвигаю,
Верным в деле будет честь.
Плов борща не отменяет,
Рисом мясо поджидает.
И рецептом на столе –
Много кухонь на земле.
И держаться своего
Мне в привычку записали,
Щедрую награду дали,
Даже более того.
Должен быть ты узнаваем,
Пусть лепёшкой, караваем.
DCCCXC
Суть свою ты сохрани,
Не иначе, растворишься.
Пусть проходят годы, дни –
Той лишь сутью возродишься.
Тигром лев уже не станет,
Хоть в тукум один заглянет.
Одиночкой вряд ли прайд
Зарисуют в сладкий слайд.
Потому – не поддавайся,
Модно быть сейчас моржом?
Бизнесменом? Силачом?
Лишь собою оставайся.
Бог, что всех нас сотворил,
Знающим поболе был.
DCCCXCI
Несогласные – на выход,
Не удастся диалог
С обладателями выгод,
Топором назначил Бог,
Шёлковую ткань свою
Я с собою заберу.
Остальным – Arrivederci,
И на сердце стало легче.
Нет условностей и лести,
Всё по мне и на финал,
Детям пиццу заказал,
Чтоб не бегали на месте.
На себя опять смотрю,
Бога лишь боготворю.
DCCCXCII
Идолы мне ни к чему,
Но Кумиром – я доволен,
Указатель он к Нему,
Стал Великим и свободен.
Пусть не нравится он всем,
Зависти ужасен плен.
Он не видит и не слышит,
Богом, что Аллах, лишь дышит.
Как такому угодить?
Нет его – он растворился,
Бога Волей воплотился,
Чтоб и мне с Аллахом жить…
Бесконечно, беспрестанно.
Для завистника туманно.
DCCCXCIII
И не жалко мне его.
Завистью своей погиб.
И мундира своего
Лицемерного сахиб.
Обладатель и хозяин.
Бримир, не Хёнир, а Бляин.
Эддой Младшей разбавлять,
Чтобы Снорри вспоминать.
Знать и видеть – не признать.
Асы – выходцы из Трои?
Слышал в мире кто такое?
Тюрком Одина прозвать…
Да про то уж говорили
И Аўтадами чертили…
DCCCXCIV
Корень есть. И отказался
В поисках иного рода –
Что в проклятьи прописаться,
Сгинет на корню порода.
Сгинет? Что же, не беда.
Пропадал народ всегда
Горем в гордость горемычный,
Стал к тому уже привычный.
Описанием берлоги
Можно это всё считать,
Всем – видней, кому – как знать,
Продолжение в Прологе
Можно в общем посмотреть,
Скандинавию прогреть.
DCCCXCV
Лучше ничего же нет,
Чем по свету прогуляться.
И объездить белый свет,
Чтоб самим собой остаться.
Для сравнения по строчке
С мира собирать цветочки
В сад, что на родной земле –
И пропишутся в тепле.
В теплоте родного сердца,
В теплоте родных сердец
Пальцев много для колец,
И для Счастия уж дверца
Потихоньку отворилась
Для своих и в тень укрылась.
DCCCXCVI
Так о чём же был весь сказ
В Книге этой про Пустыню?
Или для отвода глаз
Дали тыкву, ждали дыню?
Нет. Не так. И по порядку.
Лист заполню, не тетрадку.
Есть реки изгиб лихой,
Есть попроще и простой.
В супе не найти шашлык,
Жидкость есть для разбавленья,
Не для мяса униженья.
И у душ бывает стык.
Я сошёлся, стыковался,
На орбите оказался.
DCCCXCVII
Расслабляюсь перед битвой,
Сколько было их – не помню.
Рабитою и молитвой
Богу свой обет исполню.
Ненавидеть надо эго,
Суперами лечит лего.
Детям в радость. Взрослый я,
С этого начну, друзья.
Рифмой этой закадычной
Метафизику разбавить
И дидактики добавить,
Ставшей уж для нас привычной?
Был работник. Исполняю,
Мало в деле понимаю
DCCCXCVIII
Как легка же песнь моя…
Озорна, нетороплива.
Пеплом залетит в края
От вулкана молчаливо.
Бог решает, посылает,
Нас жалеет, наставляет.
Сердце у людей – тархан,
Что кузнец, что камню дан.
Польза камню там чрез что?
Не железо, не огонь.
Хоть Дауда здесь ладонь –
Сито, пусть не решето.
И воды в нём натаскать…
Отвернусь, чтоб промолчать.
DCCCXCIX
Убивает всё Дунья,
Что Божественным проклятьем,
Лишь процентом полынья,
Остальное – в Ахырате.
Илом и тоской заносит,
Раной сердце плодоносит.
Чистили Пророку даже,
Что про нас ты скажешь, враже?
В шесть и десять,
В сорок лет,
Перед Хиджрою квартет
На Мигърадж уже повесят.
И Святым так чистят сердце
Раз и два, и в трио дверца.
CM
Как же жизнь здесь нелегка,
Если спать, не просыпаясь
Иль под видом простака,
Полоумным притворяясь,
Будешь жить – тогда не знаю.
И глаза не закрываю.
Кисть болит моя опять,
Видно, трудно ей писать.
Да в Аду гореть – труднее,
Хоть не Адом я пугал,
Для сравнения сказал,
Оказалось – что сильнее.
Так всегда уж получалось,
Что шкатулка отворялась.
CMI
Был не взломщик-медвежатник,
Чтоб шкатулки открывать,
Малым жил – всего привратник,
Для плохих чтоб опоздать.
Дело это, вроде, знаю.
Строю, иногда ломаю.
Как придётся так и быть,
Трудно планом жизнь прожить.
Полагаясь на Аллаха,
Так Аллах нам повелел,
Намерения хотел
Он от созданных из праха.
Здесь начало всех начал,
Вздрогнув, запереживал.
CMII
Красавиц и Чудовищ не бывает?
Лесов на свете много, островов,
Где Аленький Цветочек расцветает,
Но путь туда лишь Настеньке готов.
…………………………………………
Духа все основы рядом спали,
Долго верили и долго это ждали.
И Летит Стрела и без преград,
Слышу, вижу, этому я рад.
Малыми шагами достигаешь
Или прыгаешь с обрыва головой,
Ценен в деле и подход иной,
Истину находишь, понимаешь.
Ты шагами шёл или прыжок?
Я не помню, знает точно Бог…
CMIII
Непростительная роскошь для меня?
Может быть. И, может, кто-то знает.
Песнь моя пропета уж тремя
Сторонами Света, наступает
И Четвёртой, Главной, стороны.
Ждал всегда терпением Весны.
Нету образов и цикл завершился.
Кто зашёл – а кто восстановился.
Рад такого глас я услыхать
В мире тишины беспечно мёртвой,
Не октавой, целою когортой
Будут Легионы наступать.
Юлий Гай, что Цезарь, поразится,
Знанье Рима в деле пригодится.
CMIV
И не только Рима, Мир там весь.
Нет границ и нет уже предела.
В сердце ограниченном он есть,
Значит, Сердцем стать и не успело.
Остальным границей не придётся
Жить во славу доблестного Солнца.
И Луны границы больше нет,
Нет ночи – настигнет Белый Свет.
И шторма улягутся неспешно,
Хоть Имам Шамиль мог за секунду
Отменить на корабле полундру,
Для незнающего прозвучит потешно.
Кто не знает – тот во тьме живёт,
И привык без света жить народ.
CMV
И его, увы, не осуждаю.
Что он видел – так и будет жить.
Я в своей пироге отплываю,
Чтобы умником в последний раз прослыть.
И не страшно. Больше не увижу.
Испытанья кончились. Приближу
Для зари, что алая всегда,
Час свиданья, что прождал года.
Повезло тому – кто вёз немало.
Мало так живущих на земле,
Хитростью, прокопошась в финале,
Время их прошло и не настало.
Я прошёл. И не смотрю назад.
Всё проходит в мире, говорят.
CMVI
И разведка боем затянулась?
Прилетит удар, ещё удар
Так, что вся команда содрогнулась,
Чай попить успеют – легче в жар.
И Аллах был Мастер ухитрений
Для таких. Что в мире испарений,
Скажут – раз, и два в уме там где-то,
Вся глупа, на взгляд такой, планета.
Да Аллах Великий – возвратит.
Хитроодноместного поправит,
С дивидендами всё, как всегда, доставит,
В ожидании давно и Ад горит.
Мне не жаль такого хитреца,
Хамством сладкогласым подлеца.
CMVII
Ход машины – не убавить,
Пусть же сознаёт народ.
Чтобы Счастью злата сбагрить
В закрома – такой расход.
Раньше тоже златом жили,
Про царей таких забыли,
Что давно ушли все в прах,
Лишь Кощей над златом чах.
Видно, сильно провинился.
Или, может быть, отстал,
Люд другое замечал
И ничуть не изменился.
Та же царствует деньга,
В сердце тундра и тайга.
CMVIII
Ничего здесь не попишешь,
Потому мир мёртвым знаю.
Если ты дыханье слышишь,
То Святого созерцаю.
Нет иных здесь в мире душ.
Падишахом грянет туш
Как ирония ответа
Отблеском – всё злата света.
Говорить. Чтоб лишь сказать,
Не ответа ждём в надежде
Завтра и сейчас, как прежде.
На дорогу указать.
Если нужно то кому
Завершеньем посему.
CMIX
Слог увядший, потускневший
Дело делает своё.
Критик, было побледневший,
Покидает забытьё.
Ненадолго. Град Небес
Молнией проходит чрез
Всех годин былых томленья,
Полного чтоб исцеленья
Милостью Небес достичь.
Слышал раньше про такое
Иль похожее, другое,
Затянувшийся тут спич
Вывод снова оборвёт –
Сод нас ждёт, давай вперёд.
CMX
И от Сода я бледнею
В ожидании труда.
Что принял как панацею
И Аўтадами тогда
Дело бурно развивалось,
Хоть не всё осознавалось.
Милостив Аллах, прислал
С высоты рубина лал.
Ожиданием бессменным
Глаз и сердце опустели,
Хоть надеждою глядели
В бой, что будет непременным.
Бойня стихла, шум угас,
В этот раз – в последний раз.
CMXI
И не верится с отвычки,
Хоть и маху не давал,
Где в Ширазе взять кавычки,
Коль Хафиз их закопал?
Ясно всё, и смысл тот же,
Натяну покрепче вожжи,
Хоть несёт она сама
Из бурана в полымя.
Только стал огнеупорный
После снега бури вечной,
Чтоб прожить весь век беспечно
Тренировкою отборной.
Чтоб не очень разленился,
В нужном деле пригодился.
CMXII
А иначе ведь нельзя.
Так зачем тебя кормили,
Вспомним прошлое, друзья,
Одевали и растили?
Чтоб исполнить назначенье,
Рока предопределенье.
В рифму, всё-таки, попал,
Драгоценным будет лал.
Ожиданием и верой
Можно жить из года в год,
Большинство хотя живёт
Всё чумою и холерой.
Надвигался карантин,
И в анклаве сохраним.
CMXIII
Стих летит Стрелою звонкой,
Лук тугой пустился в дело,
Меланхолией подонка,
Что вонзится в дух, не тело.
В корень лишь один удар
Всё решит, пищит комар,
Ветром сдуло. Сулеймана
Мы найдём Главой романа.
Корень Топором рублю.
Ветки, ствол – не мой то профиль,
Ужаснулся Мефистофель,
Что заранье говорю.
После нафса был второй
В играх вечных под луной.
CMXIV
Своего дождался часа
И остался он один,
Эгом оскудела раса
В эру их лихих годин.
Мне не жаль, не сожалею.
Продвигаю, как умею.
Там ресурсы есть ещё,
Холодно пусть, горячо.
Биться дьявол был обучен –
Бьётся он с детьми Адама,
И отчаиваться рано,
Эгом был своим приручен.
Битву эгу проиграл,
Дьяволом так мир прозвал.
CMXV
Сохрани Великий Бог,
От пути ему подобных.
И пусти нас на Порог
Средь всегда Тебе угодных.
Сделай дьяволу врагом
Нас сейчас, вчера, потом.
Во вражде с ним умирать,
Чтобы Бога достигать
Бесконечностью Познанья.
Ведь Аллах Сам – бесконечен,
Потому и путь тот вечен,
Что загадкой мирозданья.
Метафизика сильна,
Если в праведном она.
CMXVI
Тучей надо сил набраться,
Чтоб дождём пролиться вновь.
Упованья мало, братцы,
К Богу там нужна Любовь…
Да не всем она даётся…
Каждый бьётся, как придётся.
Я не бился, больше спал,
Сном от мира тем отстал.
И ноу-хау, увы, простое,
Для ленивого знакомо,
И Емеля снова дома,
Печь и щука, всё такое.
Улыбнулся Бог опять,
Чем Ему мне угождать?..
CMXVII
И племянница моя
Афоризмы сочиняет,
Злобой дня была права,
Мир ту книгу ожидает.
Удивительный язык,
От него пускай отвык,
Всё в хорее растворилось,
Этим к Соду устремилось.
Цель маячит пред глазами,
Расширяя горизонт,
Зонтик – мало. Нужен зонт,
Не промокнуть нам бы с Вами.
А промокнем – не беда,
Не из сахара слюда.
CMXVIII
Образов забытым строем
Вновь читатель зашагал,
Не назойливым же роем
Будет всё, как обещал.
Обещанье – выполнимо,
Сердце скептика ранимо.
И его поберегу
Розой алой во снегу.
С белой розой неразлучен,
Мэгги – моря красота,
Лучезарна чистота,
Рядом с ней всегда беззвучен.
Нечего мне ей сказать –
Восторгаться, обожать…
CMXIX
С ней одною в унисон
Я пою, не зная ноты.
Воплощается Закон,
Отвергая все банкноты.
Нет для Счастья ничего
Мне нужнее. И того,
Что Аллах мне дал – хватает,
Сердце жизнью воскресает.
Сердце мёртвое. Понятна
Мне Святых теперь печаль,
Сердца чёрствости медаль
Стороною не занятна.
Да Аллах был Милосерд,
Экстравертом интроверт.
CMXX
Слов страшенных понаслышав,
Убегу я от себя.
И от них «поедет крыша»,
Встану лучше у руля.
Не оставлю провиденью
Шанс считать меня и тенью.
Коли слился с Океаном –
Распрощался ты с обманом.
Навсегда. Склоню колено,
Восхищённый этим чудом,
На него равняться буду,
Хоть не столб я, а полено.
В топку, чтоб детей согреть,
Им покушать и попеть…
CMXXI
Станы ладно заструились,
Их заждался уж давно.
Своего опять добились,
В Ка Четыре что кино.
Ритм лихого продвиженья
И Прогресса достиженья
Мне совсем уж не понять, –
Стар я Бейсик изучать.
Турбо Си, Паскаль на страже,
Молодым желаю в Свет
Попадать в скончанье лет,
Есть и те – не слышал даже.
Комп и гаджеты ныряют,
Сердце мира разрывают.
CMXXII
Я до Правды дохожу.
Важен тот рассказ. И очень.
Был я вода и вожу,
То не Ялта и не Сочи.
Град другой, Страна другая,
И Вселенная иная.
Там – иное измеренье
Получившему прозренье.
Те – утонут, не всплывут,
И такому честь с хвалою
Воздадим всегда с тобою,
Размышления их труд
Лишь Небесных Канцелярий
Был уделом, карбонарий.
CMXXIII
Самому бы как проникнуть,
Как до зёрнышка добраться?
Стар печалью я поникнуть,
Древом надо распускаться.
И дождём пролиться можно
Без потопа, осторожно.
Солнце всё вернёт опять
В мире этом с Аз до Ять.
Я там тоже пригодится,
Чтоб закончить алфавит,
Этим станет знаменит,
Воспарила в Небо птица.
Симург в Небе всё летал
И магаса, нет, не ждал.
CMXXIV
В мире этом чередом
Всё своим упрётся в пору.
И не скопом, не гуртом
Заходили звери в нору.
Нет ни скопа, ни гурта.
И сплошная темнота.
Тишина всегда. И странно –
Лучик света. Пусть туманно.
Ожиданием Любви
Можно жить предельно долго,
Испарятся Каспий, Волга,
Океаном сбереги.
Оком сердца неотрывно
Лишь смотри и плачь надрывно.
CMXXV
И однажды он пройдёт,
Нет разрыва, позабылся
Луч, хотя и не дойдёт,
Ты в бессмертье растворился.
Оживать уж неохота,
Да ленивому – работа
Может выпасть наугад,
Воле Бога буду рад.
Хоть планировал иначе.
Нету планов у меня.
Раствореньем среди дня
Ночь дождинкою проплачет.
В Мирозданьи Идеальном
Стал я винтиком. Похвально…
CMXXVI
Шар катился постепенно,
Гравитацией любим,
Зная место, неизменно,
Потому и господин.
Взаимодействия четыре
И не точечкой в пунктире,
И не линией уже
Чуда ждут на Вираже.
Чудо Высших Академий
Очень просто на Земле,
В холоде или тепле,
Избежав дебатов, прений.
И закончилась без плена
Та Большая Перемена…