Окталогия "Ас-Сафи" – эпическая драма с элементами лирики философско-дидактического содержания в 8 частях, 40 книгах, 124 тысячах бейтов – крупнейшее поэтическое произведение мира одного автора (~340K/~920К, материалы готовятся к публикации). Литературный колосс карачаевского писателя уже обошёл по объёмам греческую "Илиаду-Одиссею" Гомера (29К), индийскую "Рамаяну" Вальмики (48К), персидское "Шах-намэ" Фирдоуси (120К) и индийскую "Махабхарату" Вьясы (180K), пока уступая лишь кыргызскому эпосу "Манас" (396-416~500К). Окталогия ни в печатном виде, ни в электронном варианте не продавалась и не продаётся – находясь в свободном доступе для всего человечества.
Окталогия "Ас-Сафи" Шукура Тебуева на официальных ресурсах произведения:
Международный профиль произведения
https://www.tumblr.com/as-safi-octalogy-poetry
YouTube
https://www.youtube.com/@assafipoetry
Стихи.ру
http://stihi.ru/avtor/shukurtebuev
Medium
https://medium.com/@shukur_tebuev
Яндекс Дзен
https://zen.yandex.ru/id/5f4b9a4152ad3101b4020e51
Автор.Тудэй
https://author.today/u/shukurtebuev
Wattpad
https://www.wattpad.com/user/shukurtebuev
Penfox
https://penfox.ru/author/shukurtebuev/
Readli
https://readli.net/profile/686167540/books/
Litsovet
https://litsovet.ru/user/106468
Yapishu
https://yapishu.net/user/shukurtebuev
Библиотека Поэзии
https://poems.su/authors/shukurtebuev/
СИ
http://samlib.ru/t/tebuew_s_s/
DCCXXVII
Действий много начертали.
План, суровый распорядок.
Радость есть и нет печали
Среди Солнца лунных грядок.
Продвигаемся неспешно
К цели нашей, что, конечно,
Сил отнимет много наших,
Не сварить иначе каши.
И топор здесь не поможет,
Важен хоть ингредиент,
И удачный был момент,
Да уж совесть долго гложет.
Коли гложет – значит, есть,
И такому, ясно, честь.
DCCXXVIII
Чем же мы ещё займёмся?
Что бы здесь ещё сказать?
Может, малым обойдёмся?
Не получится опять.
Малым было Посещенье,
Ну и варится варенье.
Трудно будет поначалу,
Да привычнее уж к валу.
Вал не любит, кто спокойный,
И его могу понять,
Сам на старость отдыхать
Предпочту, достали войны.
Но войну не я начал,
Потому и продолжал.
DCCXXIX
Коли Свет не излучает –
Мрак появится. Увы.
И идея восхищает,
Пацифисты же – правы.
Мир для мира во всём мире –
Будет линией в пунктире.
Я же точку вновь избрал,
Мир для мира открывал.
Сила – всех не остановит,
Остановит большинство,
Мне хватило и того,
Да и Небо то устроит.
Меньшинством же занят был
Тот Топор, чуть не забыл.
DCCXXX
Малым дело начиналось,
Спички хватит лес поджечь.
МЧС не управлялось,
Лес же надо нам сберечь.
Спички тоже лес, хоть бывший,
Философий – выше крыши.
Спичку тоже сберегу,
Применение найду.
Не сейчас, как ждали люди,
Есть у дела место, час,
Способ подойдёт как раз,
Размышлением о чуде.
Потому не тороплюсь,
Сил немного наберусь.
DCCXXXI
Диалог здесь бесполезный,
И дебатов не веду.
Падать со стены отвесной
Я другого приведу –
Эталоном ускоренья.
Шар, лишённый самомненья.
И константу чтоб узнать,
Опыт можно начинать.
Заблуждение искавший –
Есть такой народ на свете,
Многих знаю на примете –
В «яблоко» опять «попавший».
Что с таким в лесу найдёшь?
С ним в трёх соснах пропадёшь.
DCCXXXII
Он не видит и не слышит,
И не чувствует ещё.
Гром гремит, пускай и дышит,
Не очнётся. Забытьё.
И ему сказать обязан
Был Пророк, что клятвой связан.
И терпел таких годами
Семинаром мне, что с Вами.
С Вами – рифмой, а не смыслом,
Мой читатель – ограничен
Узким кругом и приличен.
В память, чтобы не зависла
Информатика потом,
Суп не ем такой с котом.
DCCXXXIII
Две тугие магистрали
Доведут своим путём.
Про такое не слыхали?
Знает что-то водоём.
Ясно дело – тавтологий
Избежать и аналогий
Я, понятно, не смогу,
Красноречье сберегу.
Пробиваться, продвигаться,
Как тоннель пробить в горе
Не норой в большой норе,
А самим собой остаться.
Повар рис сварил умело,
Кашей сам не став. За дело.
DCCXXXIV
И Свободы нет дороже.
Что Свобода есть на деле?..
Перекошенные рожи
«Умных» тем так надоели.
Вакханалию у Эга
В мире зрелища и хлеба?
Дьявол главный там «защитник»,
Что не хиппи и не битник?
Чуть не «столб-единобожник»,
Богу «только поклониться»
Он «хотел», привет, столица.
Тот ещё был «внедорожник».
Речь такую слышал я
В наши дни не раз, друзья.
DCCXXXV
«Только Богу» поклоняясь
Люди, дескать, жить должны.
Глубоко не углубляясь,
Кое-что но скажем мы.
Есть команды – что от Бога,
Там одна всего дорога.
Не получится трактат
Кто гордыней виноват.
И на Бога пусть не валят,
Дескать, Он так захотел,
Горек «без вины» удел,
И неправедное хвалят.
И туда-сюда что ходит –
«Вездеходом» слыл в народе.
DCCXXXVI
И не будет там признанья,
Выгодой своей живут.
Стиль высокий мирозданья
Не найдёшь, пожалуй, тут.
Ад – кривое выпрямляет,
То его не утомляет.
Вечность будет впереди,
И окажется среди
Всё таких – ему подобных.
Что-то Богу «доказали»,
Белым бело – не признали.
Возгласов громоподобных
Не слыхать. И нет оваций.
И притихли папарацци.
DCCXXXVII
То – не страх и устрашенье.
Описанье перспектив.
И не будет утешенья,
Не закроют объектив.
Долго может Бог терпеть,
Да потом – не усидеть,
Правила игры понятны,
Хоть не всем они приятны.
И условие златое –
Надо Истину искать,
Как таким мне чудом стать?
В мире самое драгое.
Истина – Аль-Хакъ – зовут
Так Аллаха, Богом чтут.
DCCXXXVIII
«Философий» лживых очень
Много уж переслыхал.
И в наставники не прочим,
И не нужен пьедестал.
Он в аптеку не придёт,
Сам своё изобретёт
Для себя, себе подобных
И во славу пышек сдобных.
Что ж, там – каждому своё.
Ситом Бог людей фильтрует,
Долго так не забалует,
Соберётся вороньё.
Не искать чтоб одиночку,
И пока поставим точку.
DCCXXXIX
Штрих пунктиром обойдём,
И не нужен нам такой.
Что идёт своим «путём»
В Ад под номером – любой.
Нету сил остановить.
И с такими надо жить.
Много тысяч лет Пророки
Жили вывеской дороги,
Указанием Пути,
Никого не заставляя,
Чистых Сердцем направляя,
Значит, нам всё так идти.
И терпения набраться,
Чтобы Ноем дожидаться…
DCCXL
Дожидаться не потопа,
А постройки корабля,
В чате чтоб добраться топа,
Встать придётся у руля.
Навигация и лоцман,
Не нужны команда, боцман.
В сердце образы построй
И метафорой открой.
Научиться у Пророков
Можно многому, заметь.
Где-то – пряник, где-то – плеть,
Чтобы разницей у токов
Свой найти потенциал –
Ток пошёл и оживлял.
DCCXLI
Коли ты соединился –
Ток пошёл и оживил.
Не поверил? Отцепился? –
Мёртвый снова, мёртвым был.
И айрана не бывает
Без закваски. Прокисает
Молоко из века в век –
Не умнеет человек.
Если б только прокисало…
Запах будет там стоять,
Не видать и не слыхать,
И не всем, знать, помогало
Обоняние, чутьё –
Что всегда ценил. Моё.
DCCXLII
Разговор из темы вольной,
Расслаблением сердец,
Затянулся хоть невольно,
Нужен делу не конец.
Делу нужно продолженье,
Углубляя вновь ученье.
О себе и говорю,
Ожидая ту зарю –
Изначальная строфа,
Станом что принарядилась,
Трижды Шахром утвердилась
С Половиною стиха.
И приятен мне Восток,
Дорог Запад, не далёк.
DCCXLIII
В сердце старом предпочтенья
Были, есть и остаются,
Проявляя уваженье,
С новым, всё ж, переплетутся.
Ход у жизни свой имелся,
Кто заметил, присмотрелся.
Всё течёт судьбы Рекой
В вечность, обрести покой.
И счастливый обретает,
Щедрый дал – лишь потому,
Нет заслуги. Посему
Он в тауадугъ утопает
Раствориться навсегда –
Так взошла его звезда.
DCCXLIV
В сердце старом… Было, есть.
Подвисаю в восприятьи.
Есть Топор, и к чёрту жесть,
Шёлк вокруг уже в объятьи.
Добрым быть и сердобольным,
Что не значит малахольным.
Сочетанием в росе,
Набирая грани все.
Поутру и поначалу,
Дело движется вперёд
И само собой идёт,
Подобает так забралу,
Что уж поднято давно, –
Ка Четыре? Всё равно.
DCCXLV
Свежести бы поднабраться,
Без неё, увы, нельзя.
Что же с рифмой может статься,
Коль унынием пронзя,
Потекут без края строки?
Да и так мы одиноки,
Чтоб страданием сверхсил
Станом этим стих накрыл.
То – Дари, расклад особый,
И не я то заслужил,
И сверхновой не открыл,
Что особенной сверхпробы.
Есть особый сорт, друзья,
Там склоню колено я.
DCCXLVI
У всего предназначенье
Есть своё, понять пора.
Не пустое построенье,
Не напрасная игра.
Ради свеч играть не стоит,
Может быть, кого устроит
Из Шампани море брызг –
Проигрался, значит, вдрызг.
Ради той игры играем,
Позабытый интерес
Разбудил, вконец, прогресс,
Субмариною всплываем,
Чтобы Солнце посмотреть,
Кости старые согреть.
DCCXLVII
Без остатка отдавая,
Пусть Рокфеллером не стать,
Злато мира собирая,
Знать бы лишь с чего начать.
И с чего бы там закончить,
Назовут глупцами нонче,
И на свет тот укатить,
Колеса два прицепить.
Коль на свете том поможет.
Помогает там одно,
Что раздал ты здесь, а то,
Что оставлено – разложит
Все дрова в костёр большой.
Дебит, кредит, Боже мой.
DCCXLVIII
Бедным быть не призываем,
Сердце только отвяжи.
Отвязавшего признаем
Маяком уже в Пути.
Царь Кощей над златом чахнет –
Коммерсантом что-то пахнет.
Мир один всё под Луной,
У Игры герой другой.
Злато – то же. Плюс другое.
Инвестиции растут
И копейку берегут,
Правило у них такое.
Уважаю я таких,
Отвязавших в сердце стих.
DCCXLIX
Кто – деньгами, кто стихами
Гонит цель свою любя.
Кто – продажными речами
Обмануть хотел тебя.
Кто – мечетью, синагогой,
Храмом, пагодой дорогу
Строит всё туда же ту –
Позабыл народ черту,
Что меж Богом и душой…
Эго всех к себе склонило
И давно поработило
В этом мире под луной.
Горстка верных остаётся,
Имя им Святых даётся.
DCCL
Может пастухом он быть,
Инженером, педагогом.
И Святыми не прослыть
Что в сутанах демагогам.
Силы нет у них святой,
Что ни выстрел – холостой.
Грохота полно и шума,
Да пустой осталась дума.
Нет закваски – нету силы,
Можно долго говорить
С мрачным пафосом учить
В ожидании могилы.
Жил такой всегда во тьме,
Свет откуда даст он мне?..
DCCLI
Где же взять закваски Свет?
У того – кому даётся.
И других путей там нет,
Можно жить где как придётся.
И найти, чтоб отыскать,
Бога Светом тем познать.
И вербальная система
Всё не даст, известна тема.
Знанье с опытом придут,
И о них сказать словами
Не дадут, да Бог уж с нами,
Воздух тот не украдут
Те дешёвые дельцы,
Ветром сдуло – нет пыльцы.
DCCLII
Как же дудочку с кувшином
Вместе там объединить?
Аладдин помогут с джинном?
Или лень нам победить?
Жёлоб воду лишь приводит
Славой доброю в народе.
Исправлений не видать? –
Можно Мададом считать.
И Таўфикъ от Бога ясный,
Без него всё трудно очень,
Пусть и было много мочи,
Гром Победы громогласный
Лишь с Таўфикъом прибывал,
Как я слышал записал.
DCCLIII
В ожидании Пророков
Метафизикой сильна,
Речь свободна от заскоков,
То – Поэзии Страна…
Мимо там хожу я часто,
Заприметил уж схоласта.
Я же – Суфия ценил,
Взял и Рацио убил.
Хоть не против я ума,
Сердце в деле выбираю,
Одному ему внимаю,
Надоедлива чума.
Мыслей рой не затекает,
С мёртвым в игры не играет.
DCCLIV
Нет желанья затянуть,
Кто с другой ступени жизни.
Есть душа, у ней – свой путь.
Хочешь – плюнь, а хочешь – «плизни».
Математика же есть,
Чтобы всё, что в мире, счесть.
Для «своих» лишь существует,
Остальных хоть не «бортует»,
Непонятен интеграл
Большинству людей простых.
Пусть и умных, но «чужих».
И другое там искал.
Развиваясь непрестанно,
Математика желанна.
DCCLV
Химика не позовёт
И биолог не у дел.
Физик рядом коль пройдёт,
Значит, сам так захотел.
Так же – и Суфизм живёт,
«Юзаккихим». Знай, народ.
Миссия невыполнима?
Потому была любима.
Из Квартета он один
Предаётся так гоненью,
Не готовы к исполненью,
Эгом очень нелюбим.
Чтенье есть и Мудрость с Знаньем –
Всё в гъауаме почитаньем…
DCCLVI
Лишь Суфизм не признаётся
В век сегодняшний никем.
Извиняться мне придётся,
Лишнего сказал. Зачем?
Чтоб усилить притязанье
Тех – чей «путь» одно незнанье.
Прочитать Аяты могут,
Мудрость где-то на подмогу,
Книги знанье тоже «с ним».
Юзаккихим – доконало,
Эго всё что признавало,
Заварило люк лихим
Автогеном лютой мести,
Что ж – останутся на месте.
DCCLVII
Всё в сосуде грязном лихо,
Хоть налей туда воды,
Посоветуйся с ним тихо –
Доведёт их до беды.
Вместе с ними – их народ,
Всех, кто за таким идёт.
Всё, что вылито для грязи –
Не потянет светом в князи.
Воду лишь перевели.
В те сосуды заливая,
Те хотели выше края –
Выше края и пошли.
Водопад стремился вниз,
Исправляя их каприз.
DCCLVIII
С кем же речь ведётся эта?
Непонятно большинству.
Что с претензией поэта –
Только в пику естеству?
Естество бывает разным –
Чистым, праведным иль праздным,
Подлым, жадным до утех,
Не упомнишь сразу всех.
Деньги, власть плюс зависть, сан. –
Вся четвёрка на скаку
Скажет ли Мерси Боку,
Чтоб поставить свой капкан.
Чистый ставил сам капканы,
Залечил он сердца раны.
DCCLIX
Враг невидимый прижался,
Стать невидимым опять
План его там не удался –
Юзаккихим не прогнать.
Дал им Бог такую Силу,
Что разбудит и могилу.
Умерщвлял и оживлял
Шах Бахауддин – финал.
Иисус мог оживлять,
Что не тайна для народа,
Непочтением у сброда –
Им пред Богом отвечать.
Вот тогда риторный глас
Стихнет их, молчаньем пас.
DCCLX
Стихнет ранее. Вернётся
Тот Иса с Небес на Землю.
И порядком он займётся,
И порядок тот приемлю.
Тот, кто будет долго жить,
Сам увидит подтвердить.
Сколько лет там остаётся
Подсчитать уже придётся.
Что считать, увидим скоро,
Кто-то в радость, кто – в печаль,
Где второго мне не жаль,
Не жалею бестий мора.
Что же нас там ожидает?
Сердце тихо вопрошает…
DCCLXI
Песнями не отвертеться,
Коль он спустится с Небес,
А в тени его погреться
Все мечтают, даже бес.
Бог там тень распределяет,
Отфильтрует, вразумляет.
Может быть, накажет нас?
Есть за что, да и не раз…
Может быть, простит? Осанна!
Как Хафиза здесь не вспомнить,
Обещание исполнить,
Коль земля обетованна?!
Всё надеждою стирали,
Коль покинули печали…
DCCLXII
Мадад Временем пробился
Из Пространства у основы.
Тем, кто в сердце укрепился,
Не нужны уже оковы.
Не нужны – и слава Богу,
Обойдёмся понемногу.
Дело сделали своё.
И спасибо им моё.
Продолжением Дороги…
Нет конца, не видно края?..
Да, дороженька такая…
И уступы там пологи…
Чем сложнее – тем важней,
Не расстанусь, видно, с ней…
DCCLXIII
Мадад, что не иссякает,
Снова придаёт мне сил,
Мощью Света опьяняет,
Хоть того и не просил.
Видел, слышал – пролетело,
Нет до этого уж дела.
Всё сменилось на корню,
Песню запевай свою,
Что забыть успел от скуки.
Как же вспомнить те слова,
Да пошла уже молва,
И аккорды помнят руки.
Слава Богу, не забыл,
Чай хоть на столе остыл.
DCCLXIV
Нету стиля в Стане славном.
Может быть. А, может, есть.
Разговорами о Главном
Прибивает только весть.
Форма лишь нужна для дела,
В остальном же – пустотело.
Формой люди увлеклись,
Коль от Сути зареклись.
И онегинской строфой,
Что так в деле пригодилась,
Легионами раскрылась,
Полетел хорей домой.
Где тот дом – не раскрывает
И интригу сохраняет.
DCCLXV
Ямб с хореем научился
Я недавно различать.
А до этого стремился
Просто так, как есть, писать.
Обученье ж мне в подмогу,
Коли вышли уж в дорогу.
Всё газелями живу,
Удержался на плаву.
Превратилась роза в птаху…
Кто ещё сказать так может
И газели стройно сложит,
Не злословили чтоб шаху?
Пригласил лечиться хмелем.
Всех влюблённых. Все успели.
DCCLXVI
Мохтасеб покинул землю,
И понять, наверно, можно,
Словом всё одним объемлю
И в Шираз попасть несложно,
Чтоб гробнице поклониться,
Вечной Жизни там напиться.
Что уже за край Предела
За Хафизом полетела…
От Али набрался силы,
Шах-Набатом полетел
И в умах навек засел.
До Хайдара же могилы
В сердце я пешком пойду
И Хафиза там найду…
DCCLXVII
Все певцы Любви в Ширазе
Позавидовали нам
Белой завистью в экстазе
Поминаньем Бога там.
Тело с духом неразлучны,
Поясненья дела скучны.
Потому их опущу,
Стал я весел, не грущу.
Воспевал Иран я славный,
Много давший нам Героев
Битвы Духа, и не скрою.
Хоть Хайдар для дела главный.
Из Ирана, знай, была,
Что Асгъара родила.
DCCLXVIII
Три сестры. Царя Ирана
Дочери попали в плен.
И звезда взошла их рано,
Счастья навалив взамен.
Обращения иного
Заслужили. Вот какого.
Къасим, Салим, вместе с ним
Был и Зейн уль-Гъабидин.
Абу Бакра и Умара
Стали внуками они.
И в Пророка Дом вошли,
Нет ценнее в мире дара:
Зейн уль-Гъабид;н – Асгъар,
Что Али, дан внуком в дар.
DCCLXIX
Правнук самого Пророка,
Внук Фатимы, сын Хусейна.
Из Ирана волей рока
Мать пришла, благоговейна.
Знаем – неисповедимы
Те Пути, непобедимы.
Бог решает. Ход там свой,
Хоть и в мире под луной.
И луна здесь не помеха,
Солнце ходит стороной,
Всё Волшебною Страной,
Чтобы мраку не до смеха.
Как смеяться мрак забыл,
Бога Свет нас посетил.
DCCLXX
Из Шираза ли, Медины…
Бог – Один, и Свет – один.
Описанием картины
Прошлых, будущих картин…
Чтоб никто из них с отвычки
Не дал маху… Брось привычки
И заполни естество,
Вот такое Волшебство.
Как же сделать, подскажи.
Обратиться ли на Север,
Холода прозрачный ветер,
Видно, наточил ножи?..
Нет в ножах нужды уж боле,
Коль дрова все накололи.
DCCLXXI
И теплом приходит в дом,
Пусть ответа и не дали.
Вместе с естеством и том
Не напрасно вовсе ждали.
Ждут которые – найдут,
Ожиданьем перетрут.
Ожиданьем находили,
Цену тех вещей забыли.
Мы, что ль, помним? Мне ли знать…
Я немногим просветился,
Карандаш лишь укрепился
В длани, чтобы записать.
И надежда ожиданья
Сквозь печаль пройдёт признанья.
DCCLXXII
И со страху не упрячешь
Дочь лозы – явилась снова,
И не плакал, и не плачешь,
И не ждали там другого.
Слыл что Топором литейным,
Не завистливым, затейным,
Жил что просто, без прикрас,
В деле бездарь или ас.
Не имело то значенья,
Волей свыше управлялся,
Никому не подчинялся,
Что чурался принужденья.
Тем, наверное, и всплыл,
Небо дали парой крыл.
DCCLXXIII
Розовый бутон свиданья,
Лепестками что раскрылся,
Ветром взвился ожиданья,
Мир, что бил, ему забылся.
И его понять несложно,
Что шагает осторожно.
Видно, много раз давал
Слово. И его сдержал.
Слава с честью лишь такому,
Редким стал такой товар,
В мире лжи один угар
Стал в цене. Но по-другому
Жить кто хочет есть всегда,
Рад такому был тогда.
DCCLXXIV
Коль в Семи котлах бурлящих
Мне рубаху кипятить,
Значит, в мире Настоящих
Бронь забили подлечить.
Бонус ждал уж как в бреду
Сквозь напастей череду.
Ждал, не веря, что даётся,
И дойти теперь придётся.
Боже Милостив опять,
Хоть ничем не заслужили,
Нерадивыми вновь были,
Любит Он грехи прощать.
Этим мы и достигали,
Выигрыш в том – что проиграли.
DCCLXXV
Ту Газель зову Рубахой,
Очень уж она по нраву,
Хоть попахивало плахой –
Всё Аллах уж дал по праву.
Он – Хозяин и даёт,
Радости пришёл черёд,
Что так долго ожидали,
Плач тоскою настрадали.
И рубаха у аскета –
Внешним жить пора прошла,
Коль Весною расцвела
Тема жизни, что до лета
Крисом Ри искала путь,
Песню ты уж не забудь…
DCCLXXVI
Ведь с неё Квартет Султанов
Где-то как-то начинал.
Злым учёным – хватит Станов,
Что Аллах сюда прислал.
Коли нет в них доброты –
Самой ценной, знай, черты,
Значит, ни к чему и нам
Их открытий тарарам.
У плохого чем учиться –
Слышал я от стариков,
Посему и был таков –
Лучше зверем мне забиться.
Зверь – не демон, не заблудший,
Хоть и плох – да их получше…
DCCLXXVII
Хуже хоть меня не сыщешь,
Это их не обелит.
Хоть во тьме веками рыщешь –
Суть своё определит.
Аксиома – правомерно,
Чудо хоть и безразмерно,
Всё ж, имеет свой предел –
Так Аллах Сам захотел.
Волю дал и выбор всем.
Если – нет, тебе не надо
Ни пути, ни шоколада,
Много в сердце «умных» схем –
То мешать никто не будет,
Месть потом своё остудит.
DCCLXXVIII
Не пугаю – говорю.
Мне пугать уж не пристало,
Рок Небес благодарю –
Получил ведь всё за мало.
Рифма льётся через край,
Ты листы лишь подставляй.
Заполняет лихо рок,
Чтоб доволен был Пророк…
Ради этого пишу.
Всё другое – как придётся,
Может, кто и наберётся
Сладкого сквозь черемшу.
Сладкое Пророк любил,
Верующих одарил…
DCCLXXIX
И вселенною одной,
Вроде, все живут на свете.
Разговор идёт другой,
Хоть живём все на планете
Под названием Земля,
Расслабляться нам нельзя.
Фаза света – испускаться,
Мрака – молча удаляться.
Мрак для света нужен тоже,
Чтоб плохое отличить,
С белым чёрное сличить
В этом дел он поможет.
Я во мраке долго жил,
Уж не знаю что сличил…
DCCLXXX
К темноте давно привык,
Бога легче вспомнить там.
Дольше века длится миг
И его уж не отдам.
Кто там не был – не поймёт.
Отвернётся и уйдёт.
И такому вслед скажу –
Рад, что есть такой. Сужу
В деле том не по себе,
Идиоту то понятно,
Умному опять приятно,
Да привыкшему к борьбе
Тихо хочется вздохнуть,
Всё забыть, потом уснуть…
DCCLXXXI
Эпитафий не хватало,
Бьётся в кровь адреналин.
Света Войско воевало,
И проспал лишь я один.
Как всегда так получилось,
Им же с Неба всё открылось,
Может быть, и потому,
Что отсутствие тому,
Кто отсутствовать был должен,
По-другому там зачтётся,
Звук фанфар уж раздаётся,
Отпуск был ему положен.
Он невидимым сбежал,
Аккуратненько попал.
DCCLXXXII
Сказки был писать я мастер?
Что ж, отмечу наперёд,
Лирика, а не блокбастер
В сердце место всё займёт.
И устал от героизма
Антитезой пацифизма.
Мир же – бредит, не устал,
Видно, я опять проспал.
Что проспал, увы, не знаю.
Но маньякам лишь война
По нутру, нужна она.
И нюансы отмечаю, –
Справедливости народ
Ждёт уже который год.
DCCLXXXIII
Потому на Суперов,
Может быть, и все запали.
Очень мир вокруг суров,
Быть так хочется из стали.
Был один, поднакачав
И Страной Советов дав,
Если б бомбу получил –
Ужас миру учинил.
И ядро там опоздало,
И ноу-хау тогда прошёл
Мимо, в Штаты так забрёл,
Выиграл кто иль проиграло
Поздно здесь уже решать,
Отвернулся, чтоб поспать.
DCCLXXXIV
И Святой так может тоже,
Не с Криптона пусть и свой,
Чуду с чудом он поможет,
Пусть и звук почти немой.
Кто не видел – не поверит,
А кто видел – время сверит.
Хоть не видел – верю я
Просто на слово, друзья.
Электрона я не видел,
Поле квантов я не щупал
И решёткой всё напутал
Атомов – кристалл обидел?
А чего там обижаться?
Верю, не к чему придраться…
DCCLXXXV
И любви никто не видел.
Боли тоже не видать.
Рифмой этою обидел
Всю наземную печать.
Ну, скажу тогда – узрел,
Поднатужиться успел.
Смысл не в рифмах и потугах,
Поэтических услугах.
Целью движется вперёд.
И вперёд там будет разный,
Пусть хороший, безобразный,
Каждый в этом узнаёт
Суть свою, что вдаль толкала,
Кто познал – уже немало…
DCCLXXXVI
Вольный Стан для пользы дела
Небо разрешило взять.
Дрогнуть мраком не успела
Нечисти земная рать.
От Хафиза так устали,
Что Любовью власть печали
Лет на триста разогнал,
Всё унынье в гроб вогнал.
Где Любовь – всё оживает,
Нету нытикам пути,
Не пойдут и не пройти,
П;том мёртвых прошибает.
Оживляет пот Исой,
Кто счастливый под луной.
DCCLXXXVII
Тайны Бога мы не знаем,
Положившись на Него.
Звёзд на небе не хватаем,
Нам хватает своего.
И своим я то считаю,
Ризкъом что определяю.
Ар-Раззакъ – всегда Аллах,
Нет другого, знай, в мирах.
Ар-Раззакъ – что наделяет
Ризкъом всех Своих рабов,
Даже тех, кто не готов
Или вовсе не признает.
Тем не менее – получит
В этом мире. Там – озвучит.
DCCLXXXVIII
Нам сказать придётся ради
Исполнения Закона.
И рассказы о награде –
Атеистам оборона.
Нам с тобой она зачем?
Сказано давно и всем –
За награду кто работал
Вряд ли искренним утопал.
Люд такой всегда встречался,
Не за честь и не за совесть,
Времени немая повесть,
Что Святым здесь назывался.
Ас-Сафи я «здесь» назвал,
Ничего не проиграл.
DCCLXXXIX
Неприятель наступает
Да и пленных не берёт?
Наш удар уже встречает
И задаром раздаёт.
Не придётся дожидаться,
Можно сразу расписаться.
Не был кровожаден я,
Квинтэссенция моя.
Люди нефть давно качают,
Деньги там текут рекой,
Их считать – удел не мой,
Но о деле размышляют?
Для чего Он это дал?
Ведь не просто проливал.
DCCXC
Наша жадность неуёмна?
Скифов нету утолить
Жажду ту не вероломно
Злато от души залить?
Да в расплаве не годится?
Горло тоже пригодиться?
Думал, видно, тоже так
Тот по жадности мастак.
Странно-злата-примененья.
Только древнему видней,
Поддержу его скорей,
Чтобы утолить сомненья.
Люди гибли за метал?
Им видней. Тот – расплавлял.
DCCXCI
Жадность в каждом есть, наверно,
Коли эго в каждом есть.
Но растить его безмерно –
Глупо тоже, правда здесь.
И её чтоб утолить –
Средства нету, мёртвым быть.
Лишь в могиле утолялась,
Правда жизни раскалялась.
Можно деньги раздавать,
Чтобы с жадностью бороться
Сможешь как и как придётся,
Но чтоб с корнем оторвать –
Трансформация у эга
Быть должна, как летом снега.
DCCXCII
Это – жадность лишь одна,
Сколько лет придётся биться?
Побеждает же – она,
Унижением пробиться.
Жадность – тянет униженье.
Правило, а не прозренье.
Люди знают то давно
Чёрно-белое кино.
Чёрным белое закроет,
Плачет долго он потом,
Не поймёт он что почём,
Бесконечно только ноет.
Малость дел своих ценил,
Потому что скрягой был.
DCCXCIII
Покупает бутерброд
Как-то раз рублей за триста,
Словно вотчину даёт
Бедному во поле чистом.
И до свалки доведёт
Жадность та – и там помрёт.
Иль подохнет, что не жалко,
И вернулась Бога палка.
Всё над Богом измывался,
Долго жить он так хотел,
Лицемера в том узрел,
Что тем признаком продался.
Ад прикупит за бесценок,
Ноль запишет там в расценок.
DCCXCIV
Нечисти перевидал
Лицемерной и двуличной,
Где деньгою идеал,
Хоть и в жизни вид приличный.
Жизнь – обманчива. Увы.
Мудрецы одни правы.
К ним себя не причисляю,
Сплю спокойно, исчезаю.
И учить кого-то – грех,
Мне ли этим заниматься,
Чтобы критику добраться
До меня сквозь слёзы в смех.
Пишет что-то карандаш,
Значит, полон патронташ.
DCCXCV
Есть земли хороший люд,
Что Аллаху приглянулся.
И вдохнуть мы сможем тут,
Марафон тот затянулся.
Свет от Бога что получит –
Жизнь в грязи ему наскучит.
Нету тяги в лунный мир,
И не нужен Мойдодыр.
Биться с эгом силы будут,
Чтобы свет определить,
А не только получить,
Остальное же забудут.
Эго чувствовать сначала
Надо здесь, уже немало.
DCCXCVI
В сердце слышать трубный зов,
Спеси эга слышать стон.
Избавленье от оков
Духу нужно, чтобы он
Стал хозяином у тела –
И стрела та полетела.
Тело станет там особым,
Чудеса, ушли оковы.
Технология чудес
Очень чётка, беспристрастна,
Потому она опасна,
Что способен так и бес.
Ради эга с эгом биться –
Трудно там остановиться.
DCCXCVII
Бьются так в аскезе мрачной
Многие адепты мира.
Разговор хоть неудачный,
Зазвучит чудес вся лира.
Могут то и могут это,
Разнеслась молва по свету.
Только к Богу там Пути,
Как ни бейся, – не найти.
Ведь не Бога там искали,
Биться с эгом – повеленье
И от Бога разрешенье,
Муршида не признавали.
Документ фальшивым был,
Потому не послужил.
DCCXCVIII
Можно форму прикупить
И погоны, ордена.
Пруд прудами запрудить –
С эгом нам нужна война.
Правилами и умело,
Знанья есть, военно дело.
Не открытья одиночки
Посягательством вне точки.
Бог, что это всё создал, –
Эго, правила игры,
Всю вселенную, миры –
Правила игры прислал.
А без них – медали нет,
«Пролетает» тот аскет.
DCCXCIX
От Пророков – до Святых.
Вот Хранители Закона.
Правил не найдёшь иных,
Голубь – здесь, а там – ворона.
Олимпийский чемпион –
Тот, кто соблюдал Закон.
Остальное – полигон,
Для иллюзий ветрогон.
Кто не верит – убедится,
Хоть не сразу и не здесь,
Исписался кто-то весь,
Мне же – дальше устремиться.
Дальше, выше и быстрей,
Потому и веселей.
DCCC / 800
Этому – Ислам научит,
Коль живой и Настоящий,
Юзаккихим коль наскучит –
Тот несчастный и пропащий.
За него не буду биться,
Чтобы с ним не оступиться.
И людей хороших много –
К ним лежит моя дорога.
Не с кислинкой на лице,
И тем более на сердце,
Отвернусь от этой дверцы,
И на Счастия крыльце
Светлых Духом повстречаю,
В том на Бога уповаю.
DCCCI
С ними жить и рядом с ними,
Подустал я от других,
Шёл дорогами другими,
Прямо путь, прямою стих.
Что соратник и сподвижник,
Не ручник и тормоз-книжник.
Крылья будут, даже есть,
Небесам полётом честь.
Если Старт и Финиш рядом,
Так устроен Стадион,
И построен будет он
Кто командует парадом.
Я обычным шёл в строю,
Дальше с глаз и на краю.
DCCCII
Жизнь течёт всегда неспешно,
Видно, некуда спешить.
Проживёт в аду кромешном
Кто под эгом будет жить.
Что аортой управляет,
Сердцем кровь определяет,
Гонит в тело «Я – Аллах,
Бог единственный в мирах».
С этим мне не согласиться.
Кто куда, а мне – оттуда.
В ожиданьи суперчуда,
Потому и буду биться.
Битвой этой дорожу,
В отражение гляжу.
DCCCIII
Не зову я никого,
Если надо – сам придёт,
Даже друга своего,
Если друга кто найдёт.
Битва та – война на свете,
Не слыхал кто на планете,
Хуже войн любых в сто крат –
Враг внутри, так говорят.
Кто не пробовал – не знает,
Коли рабством удручён.
В самого себя влюблён,
И от счастья распирает.
Может быть, не мне судить.
Я же дальше буду плыть.
DCCCIV
Нету времени общаться,
Разговором коротать.
С мыслями пора собраться,
Раз отчалив – исчезать.
Нет пути коли назад –
Турбо в пол и всё подряд.
Времени уж потерял,
Может быть, и час настал.
Шар в итоге ожидает,
Ждал его и я давно,
Коли быть и суждено,
Дело встречу приближает.
Я по встречам слабый был,
Одиночество любил.
DCCCV
Ждут занятия, дела.
Делать их, видать, придётся.
Коли мама родила,
Солнце в кровь мою вольётся.
И засветится в Ночи,
И теплом возьмёт печи.
Что зимой на пользу мне,
Голова уж в седине.
Жаловаться, лепетать,
Может, любит кто и может,
Да меня уж не стреножит
Глупых выходок печать.
Долго я бездумно жил,
Много в жизни погубил.
DCCCVI
Вьяса молча наблюдает,
Апологией идёт
Ас-Сафи и наступает,
До Манаса достаёт.
Много видится в Пути,
Дай, Аллах, его пройти…
Даже мысленно, порою,
Нелегко – да Бог с тобою.
Ты не думай и иди,
Темы сами надвигались,
Небом в книге прописались,
И неважно впереди
Будет что. Одномоментно,
Их движенье перманентно.
DCCCVII
Вечность – где конца не видно,
Есть начало – есть конец,
Лишь Восьмёрке не обидно,
Описательный венец.
Гъарш, Курси и Ляўх с Каламом,
И далёким, ближним странам.
Рай и Ад ещё там будут,
Гъаджбу з-занаб не забудут,
Дух – восьмой. Так говорит
Шафигъи, Имам великий,
Что Аўтад был солнцеликий,
И Хызыр всем подтвердит.
Без начала и конца
Быть, познай, – удел Творца.
DCCCVIII
Остальному – путь началом,
И конец легко найдёшь.
Коли с поднятым забралом –
Всё понятно и дойдёшь.
Кто ж на битву так пришёл?
То – павлин или сокол?
Нету цели вычислять,
Чтоб секунды не терять.
Те – что мерят расстоянье,
«Если» Киплинга прочесть,
Там полнее будет весть,
Я ж – Святого описанье
В том стихе лишь нахожу,
Хоть и так и сяк гляжу.
DCCCIX
Что – Наместник. Человек.
Управлять землёй обязан.
И текущий станет век,
Путь назад когда заказан.
Идеалами живёт,
Ими он всегда найдёт.
Пусть не верит лучший друг,
Вся вселенная вокруг.
Кузня Духа – страшно дело.
Где и молот, наковальня,
Что не Рая почивальня,
Страхом всё там запотело.
Страх того, что окружает.
Он не видит и шагает.
DCCCX
Как таким не восхититься?
Хоть далёк я от всего,
Всё же, можно насладиться
Совершенством всем его.
Совершенством Абсолютным
Бог владеет. Так доступным
Объяснили языком,
Объясненья на потом
Чтобы впредь не оставлять.
Стал народ нетерпеливый,
Малограмотный, сварливый.
На алтын не может взять
Знаний – всё же мнит учёным
Сам себя «смиреньем» томным.
DCCCXI
Я не мнил. И знанья груз
Тяжким мне всегда казался.
Хоть не яблоко, арбуз –
Неучем навек остался.
Лучше неучем я буду,
Люцифера не забуду.
Лучше нравами займусь
И без знанья обойдусь.
Если надо – Бог и даст,
Мудрость дал уже Лукману,
Залечив смиренья рану,
Не согласен пусть схоласт.
Я Святым лишь продвигался
И с молчаньем обручался.