(опыт детского чтения)
Однажды я стянула из родительского шкафа задрипаненького, но благородного в своей задрипанности, как промотавшийся барон, маршаковского Бёрнса. Ну как стянула. Вообще-то отец и мать взрослых книг от нас не прятали. Даже весьма щедро норовили оделить ими любого подвернувшегося под руку отпрыска (так, во втором, кажется, классе на мою долю выпали «Маленькие трагедии» с вдохновенным напутствием «Чти!»). Но в том, хулигански-семилетнем однажды очень хотелось думать, что я не просто стихи взяла почитать, а совершила нечто, овеянное флёром недозволенности и запретности.
Мде… Флёр вполне себе так сгустился, переливаясь всеми оттенками любопытства (и от чего-то весёлого ужаса), когда дело дошло до «Ночлега в пути». Кто помнит, сюжет там прост до слёз, как «Лубяная избушка»: парень припозднился в горах, к тому ж в метель, и постучался на ночь к местной одинокой девушке. Меня по началу не очень смутили жаркие объятия с разобранной постелью на фоне. Но чувствительно озадачил возглас: «Оставьте девушкой меня!». Моему ребячеству разница в статусах «девица» и «не» был абсолютно неведом. Даже подумалось: юноша её что – из девушки в негра преклонных годов превращать будет (который был у нас тогда в ходу в качестве семейной поговорки)? и как он это делать собирается? Через пару секунд выяснилось – как.
А грудь ее была кругла, –
Казалось, ранняя зима
Своим дыханьем намела
Два этих маленьких холма.
Да, любовь в Шотландии – это вам не вздохи на скамейке!
Я целовал ее в уста –
Ту, что постлала мне постель,
И вся она была чиста,
Как эта горная метель.
В общем где-то на словах
И между мною и стеной
Она уснула в поздний час
в комнату вошла государыня-матушка. Я подняла на неё глаза царевны-лягушки, подавляя неслабое желание спрятать крамольную книгу под седалище. Не помню, каких уж казней египетских ждала от родительницы, но получила только умиленный взгляд и что-то наподобие мультяшного «умница дочка». Как же, чадо мировую поэзию штурмует! То чадо, что ещё недавно букварём в истерике кидалось. Через восемь лет мы всё это обсуждали со смехом.
…
Мелькают дни, идут года,
Цветы цветут, метет метель,
Но не забуду никогда
Той, что постлала мне постель!
Спасибо, Роберт Батькович, а особенно Самуил Яковлевич! Вашими трудами – до смерти не забуду.