На пляже Финского залива -
Такого мелкого, что можно
Долго идти, а вода до колен или чуть выше.
И дует часто холодный ветер сильно слишком.
А ещё кабинки для переодевания все в дырках
И можно подсматривать, если не стыдно.
Но это всё лирика,
А вот настоящий советский быт:
Мы с другом моим закадычным,
Давно ещё, когда были детьми,
Собирали в песке копейки,
Которые советские граждане
На отдыхе не бдительно,
Теряли быстро и много летом.
А мы покупать мороженое,
На эти медяки, шли.
Но в этот раз
Продавец мороженого
Был сильно пьян,
На жаре закономерно,
Разнесло его точно в драбадан.
В Ленинградской области,
Между прочим,
Знойное лето - это уже повод напиться
И тост произнести, наверное,
Длинный очень.
Продавец плавился снаружи и
Похоже, уже внутри,
Как Терминатор от взрыва
Из одноименного американского фильма.
Но вновь потом возрождался
Из металла жидкого
В прежнюю форму свою привычную,
С загаром похожим на подгоревшие шашлыки.
Чтобы продать нам мороженое -
Двум советским обыкновенным дошкольникам.
Мы дали ровно на одну порцию без сдачи,
Но получили обратно столько же -
Мороженое и деньги впридачу!
Молча, мы отошли
На расстояние,
Осознав ситуацию
И не по-пионерски
Вернулись обратно
И взяли ещё три порции
От восторга и радости.
Бесплатная покупка повторилась
Неоднократно.
Деньги у нас не кончились,
Словно в развитом социализме,
Эпохи застоя благодатного.
В руке копейки так же остались
Вместе с мороженым.
Мы по-детски
Чуду экономическому сильно обрадовались.
Но с третьего раза
Мы увидели всё же,
Что мороженщик не адекватно,
Сползает под прилавок медленно,
Словно в огненную лаву
Перед уничтожением Терминатор.
Чтобы мы не испугались
За его здоровье крепкое,
Как водка не бодяжная,
Он поднял вверх руку с большим пальцем:
Типа, нормально парни!
Ай кам бэк!
Не обращайте внимание,
Всё - хоккей!
Советский Терминатор
Нам очень понравился.
Он был добрый
И раздавал бесплатно
Мороженое почти растаявшее,
Ещё нам приплачивая.
Алкоголь на пляже - вселенское зло
Союзного масштаба.
Это плохо, конечно, все понимали,
Но тогда я был ещё хорошим мальчиком.
А не дворовым пацаном-хулиганом,
Кто небрежно плюёт на асфальт
Сквозь щель между передними зубами.
Везёт же, кому физиология делать это позволяла почти с рождения!
Я не умел даже плавать,
но не огорчал бабушку,
Которая звала меня "Петюня" ласково,
Прилюдно и гордилась
Почему-то этим прозвищем странным.
И одевала мне летом
Носки шерстяные
И кофты тёплые, вязаные.
В особо холодное лето -
По две сразу.
Чтобы не замерзло вдруг
горло от холода внезапно.
"Бережённого - бог бережёт!"
Повторяла в дорогу бабушка,
Надевая на ноги валенки,
Чтобы они вдруг вечером не замерзли,
И не натёрты были мозоли на пятках.
Даже Советкий Терминатор
в стельку пьяный
к детям всегда был добр,
И проявлял заботу
О нашем нравственно-моральном состоянии,
Отвечая так же за желудочный сок.
Холодный ветер
И горячий песок,
В котором копейки
Прятались долго
От нас и от инфляции
Наверное,
Я никогда не услышу больше фразу:
"Ай кам бэк!" На пляже
И не вернусь туда,
Где мороженое мне
Доставалось вместе с деньгами.
Я - в тёплой кофте
На горячем песке сижу
На холодном ветру,
под кричащими огромными чайками.
И доедаю пятую порцию,
Но остановлюсь уже вряд ли,
Даже, если замерзнув, умру.
Моё горло с утра
Будет точно красное,
Как советский флаг.
Прости, любимая бабушка,
Своего единственного дурака.
Не помогли носки шерстяные
И кофты тёплые, вязаные
Мне - никак.
Потому что твой внук - избранный!
Ибо ему редкая судьба выпала.
Будущее наступит уже завтра.
Я - лично видел за прилавком,
На Финском заливе, близко,
Советского Терминатора!
Асталависта, любимая бабушка!