Снова казнь, напоказ холст, разъедающие жидкости кислот,
Ярлыков разных, словно описания навешали на осуждённых,
Люд собирается у плахи, но веселится лишь народ
Что был и сам подвешен, но ныне жив, напоминая их знамёна.
По марганцовке развивается топор, выливая страстный цвет,
Несъедобные мысли были повержены в резервации.
Дешёвый метал, что сдан как бутылки на чермет,
Отрубленные головы, помидоры и смешки, беззвучные овации.
Покатись, головушка, по степям из сибирской корочки,
Расплескалась синева по морям утопленников,
Их ответом на твои старания будут лишь скобочки,
Кружись в танце почти усопших болотников.
Быть может, напишут и книжечку, по твоим сердечным стараниям,
Поставят тебя как второстепенное лицо или как тиры,
Плевать хотели они на чувства к сознанию,
Им просто хотелось сорвать чужие элитры.
Твои плечи покроются сыпью, теперь ты тоже наблюдатель,
Тебе решать как именно казнят твой кругозор,
Скобка, точка, запятая или всё же знаменатель?
Быть может, от крыльев остался хоть узор?