Он ударил меня. Его вонючая волосатая рука соприкоснулась с моими ямочками на щеках. Затем прошлась плетью по родинке около губ, и наконец, осталась в области шеи. Я отлетела. Но он догнал меня моментально и схватил за спину и заломал руки назад.
-Пожалуйста, пожалуйста, прошу тебя, не надо…- молила я.
Он не слышал. Смрадное дыхание из примеси жирного мяса, виски и кальяна неслось по номеру. Меня мутило. Было трудно дышать. Я попыталась увернуться. Сложно, знаете ли, увернуться от стокиллограмовой разъяренной туши в номере 17,5 квадратов. Но я пыталась. Отчаянно. И он это видел. И его это еще больше раззадоривало. Он сильнее сгреб меня своими ручищами и повалил на кровать. Кремовый шелк запищал под его весом, я вырывалась, но он опрокинул меня на спину.
Вы наверное, хотите знать, что было дальше? О да, вы хотите знать как это.
Какого это.
Когда тебя придавливает к кровати старый ужравшийся до свинотства турок, который к тому же до этого самого свинотства в тебя влюблен.
Так вот, мои хорошие.
Он начал меня душить. Его толстые пальцы легли мне во впадину между ключицами. Перед моими глазами начал сгущаться туман. Уши заложило. Будто находясь на большой глубине, я не слышала и не видела абсолютно ничего.
-Ненавижу тебя. Ненавижу тебя. Ненавижу – рычал он, сквозь стиснутые зубы.
Я умирала.
Меня душили и я медленно умирала.
И внезапно я увидела яркую картинку.
Моя мама стоит передо мной в своем ярко-фиолетовом халате, завязанном накосую. Темные волосы её собраны в пучок, руки в муке, она месит тесто. Потом поднимает глаза и долго с улыбкой глядит на меня.
- Ради матери, прошу тебя, не надо…- прошипела я белыми губами.
И тут он отпрянул.
Без каких-либо эмоций посмотрел на меня сверху. Безжизненную, униженную, распластавшуюся на его постели. И вздохнул. Пустые черные глаза его рыскали по прикроватной тумбочке в поисках спиртного. Наконец, он прорычал сквозь зубы что-то невнятное, развернулся и вылетел из номера, хлопнув дверью.
Наступила тишина. Её прерывало лишь моё частое дыхание. Лицо горело огнем. Слюны не было. Свет, качающийся в дорогой антикварной люстре казался мне чужим и резал глаза.
Я зажмурилась.
«Что я здесь делаю?» носилось в моей голове.
Двойной тап на айфоне заставил меня вздрогнуть. Это была смска от моего личного менеджера.
«Малышка. Я знаю. Но ты отлично справилась. Ты молодец, как всегда. Он доволен. Вдвое повысил тебе ставку. И добавил к твоему райдеру завтрак и шоппинг.Я сейчас пришлю за тобой машину»
Шоппинг…Я громко расхохоталась и попыталась встать. Голова нестерпимо гудела. Я потянулась за сигаретами и увидела забытую им маленькую бутылку виски. Сделав глоток, я закашлялась, на нижней губе сильно запекла кровь, из глаз полились слезы.
Я взглотнула и закурила.
Долго смотрела на сигарету в своих тонких пальцах, затем мой взгляд упал на свернутую в трубку пачку зеленых купюр.
-Так-так
Вашингтон равнодушно мне улыбался. Я свернула одну купюру сигаретой, вставила себе в рот и подожгла её. Смотрела. Смотрела как пламя сжирает водяные знаки и кудри старика. Проделав тоже самое с девятью другими, я свернулась на кровати в позу эмбриона и закрыла глаза. Плыть в этой тошнотворной тишине- было самое приятное, что я могла тогда сделать для себя.
Голубой экран вновь засветился.
«Малышка. Не молчи. Все хорошо? Может, тебе чего-нибудь нужно? Напиши, чего ты хочешь»
«Я к маме хочу» - услышала я отчетливо в своей голове.
Мама! Мама! Мама!
Я не помню как подбежала к трубке. Схватила книгу и набрала одинадцать незнакомых мне кодов. Наконец в трубке раздались длиные гудки.
- Уиии…
-Девушка, как я могу в Россию дозвониться?... Магнитогорск.
Потные пальцы меня не слушались. Я то и дело скользила по кнопкам. Горло предательски пересохло. Я не дышала.
Гудок. Еще гудок.
И тут мой взгляд упал на овальное зеркало в позолоченной массивной раме. Из него на меня взглянуло чахлое существо. Руки и локти его были в ссадинах. Под губой красовался порез. На ключицах сияли отметины любви. Тонкие бедра, утопающие в черном шифоне, дрожали. Перепутанные накладные пряди сухими космами свисали вдоль угловатых плеч. В глазах у этого напуганного, отчаявшегося существа носился недобрый огонек.
-«Господи, неужели это я» прошелестели сухие губы.
Зазвонил отельный оповещатель.
«Мисс Бейль. Мужчина, называющий себя вашим женихом, хочет передать вам цветы. Я могу его впустить?»
-Кто это? Алло! Кто это?- лепетала на том конце бабка Анюта.
Я молчала. Я держала трубку на груди. Я молчала и смотрела. На свое отражение. Сквозь себя.
-Кто это? Алло! Говорите! Кто это?
- Никто,- ответила я.
И положила трубку.
2020 год.