Лампа настольная светит в глаза,
Словно я на допросе в “ЧК”,
И по душе течет грусти слеза
Мы ведь серьезно к стране “без греха”.
Пусть нас и меньше смелых в речистости,
В патриотизме квасном больше, пусть Вас,
Пусть в глазах ваших больше лучистости,
Пусть это все здесь и сейчас.
Здесь и сейчас, в каждом ведь поколении,
Есть большинство, и есть меньшинство,
Во временном все это нетлении,
И не присутствует здесь волшебство.
Кто-то хитрее, наглей, агрессивнее,
Мнит себя центром всея мироздания,
А большинство овечек пассивнее,
Волк в пастухах, овчар же в изгнании.
Коль меньшинство власть возьмет в свои руки,
После себя большинством объявит,
И “меньшинство” это взяв на поруки,
Большую часть его обезглавит.
Лампа настольная светит в глаза,
Стол между нами словно граница,
И по душе тече6т грусти слеза,
Право же, Боже, не дай сему сбыться.
Овцы мы? В жизни сей, как на заклании,
Только мы в даре не небу, земле,
В этом огромном пастбище-мироздании,
В большем грехе мы, чем те, кто во зле.
Зло и добро, что же, все ж между ними?
Как между светом и мрачною тьмой,
Только границы меж ннми не зримы,
Да, они словно лето с зимой.
А между ними есть что то такое,
Осень, весна, покаянье, признание,
Море добра, зло, как деготь рекою,
Ну и кого-то триумф в изваянии.
Жаль. что это в границах времени,
Жизнь моя тоже в пограничных сих рамках,
Но, все ж смогу я души своей семени,
Распространить как философ тот Кафка.
Идолов зла уберем с постамента,
Овцы мы, нужен нам пастырь овчар,
Песнь наша будь лучшею в Сакраменто,
Встань в общий ряд, млад, молод и стар.
Ну а пока светит лампа настольная,
Катиться, катиться, по душе слеза,
Где же ты жизнь моя вольно-привольная,
Где же свободы ты моей стезя.
Лампа настольная не Алладина,
Руки так чешутся, обо что потереть,
Где же ты наша злата середина,
Я не монах, холку б злу мне взогреть.
Зло и добро -- можно все переврать,
И переставить с ног на головУ,
Можно годами, столетьями ждать,
И пребывать, как дерьмо на плаву.
Здесь и сейчас, нет нужды откладывать,
ОН и ОНИ, все у всех на слуху,
Надо ль на будущее загадывать,
Каждый сказать должен —Я, могу!
Выйди, нательную сняв рубаху,
Хата твоя не на крае села,
Не устоять от такого размаху,
Будут, пребудут благие дела.
Лампа настольная в глаза светит,
И “большинства” во тьме не видно,
Он оппоненту, что в меньшинстве ответит,
Так, что тому будет до боли обидно.
Губы в крови, протесаны ранами,
Мышцы гудят, словно после покоса,
Были когда то от счастья мы пьяными
Ну а сейчас как после допроса
Кто у костра, кто объят его пламенем7
Кто и кого Богу в жертву приносит7
Кто и с каким в руках своих знаменем,
После об этом он каждого спросит.