Свети ещё, коричневые шторы
грозят пожаром спальне. Впрочем, без огня.
И есть ещё звук тишины, чуть нарушаемый мотором
часов настенных, холодильника. И я,
как на морской волне, — на стуле,
и нескончаем лабиринт узоров тюля,
и тень цветка — заблудшая змея.
Не рассказан вечерний чай,
ожидает воздух сигаретного дыма.
Где-то доезжают последние поезда
из Москвы, Новосиба, Крыма.
А за ними всё пыль и лай, —
мимо, мимо, мимо.
Ощущение отсутствия — хороший знак,
я уверен в его правоте и целебности.
Пусть и грянет гром, но всё будет так:
без имён, купюр, следов, и без вести.