Больше ничего не напишу:
С речью или нет, но мы одни,
И всегда — один лишь белый шум
В переводе текста-простыни
В звуковой формат (и — боже мой! —
В переводе даже пары слов!).
Хоть прямоходящий, хоть хромой,
Хоть безумен, хоть пустоголов,
Но язык не видит тишины
Ни с одной доступной стороны.
Больше ни о чём не расскажу:
Говорить — запутывать следы.
Может, я не тем тебе кажусь,
Может, ты мне кажешься — не ты,
Но казаться кем-то из-за слов —
Значит, быть никем для нас самих.
Если мой язык, как помело,
Заметает к чёрту этот мир,
То однажды все твои следы
Он сметёт потоками воды.
Разве что махну тебе рукой...
Разве что — воздушный поцелуй...
И на все небрежные «доколь
Будешь ты висеть в своём углу,
Нагружая воздух ерундой?!»
Я отвечу взглядом «навсегда»,
И на нас посмотрит тот, другой,
В чьих руках рождается вода,
Скажет: «Что ж, коль нет нужды во мне,
Оставляю вас наедине».