У каждого история своя.
И я рискую, что же тут плохого,
Жизнь описать Ивана Дуракова
В немногих строчках грустного стиха.
ПомОрская фамилия его
Такого старика ни умаляет,
А только вроде как-то просветляет,
Кем забавлялось прежнее село.
Он прожил две завидные восьмёрки
И чудом две войны отшоферил.
До самой жалкой пенсии крутил
Баранку перечиненной трёхтонки.
И с топором один построил дом,
Но зная наперёд в привёртах бабку,
Соорудил осадную времянку
Под полом, будто фарою-окном.
Так вышло – и зятьёв похоронил,
Оставил на кладбИще Димку внука.
Не возроптал. Хозяйственная скука
Владела им. В ней выход находил.
Подолгу сиживал с одной цигаркой
На солнышке, смотря на огород.
А вспоминались: девки, пьянки, танки
И «СтУдер»* свой, который не сберёг …
Тот крайний день. Податься бы в тепло.
Чертовка старая скрипела полом,
И он ругнулся: «На шиш. Всё равно
Подписан лист с последним протоколом».
Мерещилось: плацдарм снаряды ждёт,
Понтонный мост искромсан в середине.
И матерясь, как многие в России,
Он ни за что(!) ребят не подведёт.
* «Студер» – прижившееся укороченное название армейского амери-
канского грузовика «студебеккер», поставляемого по ленд-лизу.