Нацеплю на себя вериги я,
окунусь с головой в религию.
И пойду по центральной улице
про себя напевая псалмы.
Замерзает душа раздетая,
ничего обо мне не ведая.
Заставляет мороз сутулиться,
среди дня смертоносной зимы.
Лица граждан покрыты оспою.
Все в плену, детвора и взрослые.
Белой масти кобыла тощая
подыхает на скотном дворе.
Дребезжат на мне звенья крупные,
и кружит вороньё над трупами,
что свезли к середине площади
для сожжения в общем костре.
Я иду, и молю у Господа,
за крестьян, что покрыты оспою.
И за тех, кто в дворцовых оргиях,
правят пиром во время чумы.
Погружён с головой в религию,
и надев на себя вериги я,
распеваю псалмы над мёртвыми
посреди смертоносной зимы.