Накладывает время отпечатки
На всё,чего касается рука.
И замшевые старые перчатки
Не воскресят искусного стрелка.
Стал арбалет музейным экспонатом.
Я больше не рискую сесть в седло.
И пусть в душе остался я солдатом,
Но время доблести,похоже,истекло.
Исчезли безрассудство и отвага,
Но живы честность и,конечно,честь.
И поле битвы мне теперь бумага,
И память всё оружие,что есть.
Пусть в повести всё больше многоточий,
Читатель сам рассудит что да как.
Душа не верит и признать не хочет:
Жизнь человека,в сущности,пустяк.