Hilda Doolittle (США)
Пер. с английского Елены Багдаевой
В лицо бьет солнце.
Пугаюсь:
под ногою л и с т резной
хрустнул...
я разбита, томлюсь.
Легкий бриз колеблет серёжки у тополя...
а мысли все ссохлись
как ссыхаются чёрные семена.
Мысли терзают меня,
я боюсь их пыла.
Меня разметало их вихрем,
меня разметало
словно
жухлые жаркие семена.
Эти жухлые семена
тропу накрыли...
пух траву приминает;
гроздь винограда скользит
под л и с т о м резным
своим:
уже далеко от засохших серёжек
и стеблей почерневших мяты,
а на холме – тополь блестит;
тополь ветви раскинул,
корни пустив
глубже всех деревьев.
О тополь, ты самый высокий здесь –
средь камней на холме,
а я меж тем на тропе погибаю
среди трещин в скале.
MID-DAY
The light beats upon me.
I am startled—
a split leaf crackles on the paved floor—
I am anguished—defeated.
A slight wind shakes the seed-pods—
my thoughts are spent
as the black seeds.
My thoughts tear me,
I dread their fever.
I am scattered in its whirl.
I am scattered like
the hot shrivelled seeds.
The shrivelled seeds
are spilt on the path—
the grass bends with dust,
the grape slips
under its crackled leaf:
yet far beyond the spent seed-pods,
and the blackened stalks of mint,
the poplar is bright on the hill,
the poplar spreads out,
deep-rooted among trees.
O poplar, you are great
among the hill-stones,
while I perish on the path
among the crevices of the rocks.