Вновь натянутся шрамы на старых давно зарубцованных ранах,
и забытой молитвой подступит рыдания ком:
дрогнут руки, как будто на ручках тяжёлых чужих чемоданов, -
на колени бы встать, но стою на тюремном цементном полу босиком.
Коридорное эхо, о стены дробясь, простучит сапогами,
и ключи прозвенят, отмыкая со скрипом засов.
Вот и всё.
И сейчас прозвучит мне команда: "На выход с вещами!"
Правда, я без вещей.
Правда, сердце болит.
Но ведите - давно я готов...