В начале зимних холодов, в мороз,
В поветье, над загоном со скотом,
В соломенном стогу родился Пёс,
Который не умел вилять хвостом.
Хозяин заприметил ту черту,
Не свойственную беспородным псам,
И хворостиной щелкал по хвосту,
С ухмылкой удивляясь чудесам.
Но хвост мохнатого был недвижи'м.
И даже если Пёс еды просил,
Ни разу не вилял хвостом своим.
К тому ж лизать он руки не любил.
Пёс редко лаял, больше всё ж рычал,
Но рык звучал страшней стократ, чем лай.
Бывало, выл на небо по ночам, -
Раз воет, то к покойнику, считай.
И в этом не ошибся Пёс ни разу.
А люди, веря в редкий дар от беса,
Плевать спешили за плечо от сглазу,
Ворочаясь всю ночь от интереса.
Хозяин псину жаловал не очень,
Хоть двор тот сторожил вполне исправно:
И в выборе чужих весьма был точен,
И мог собачью блажь не путать с главным.
Рычал, когда хозяин седовласый
Нетрезвым подходил к его вольеру.
Из-за хвоста и волчьего окраса
Дал человек собаке кличку "Серый".
Но вот однажды лихо приключилось, -
Пришла беда негаданно, нежданно:
К зиме без счёта волка расплодилось,
Длиною с человека, как ни странно.
Округу волки в ужасе держали,
Сгрызая напрочь всё, что пахнет плотью.
И как их люди ни уничтожали,
Ущерб был мелок волчьему отродью.
Цепные сторожа волков не злили,
Порою даже лаять не пытались,
И в волчьей пасти жалобно скулили,
Хвостом виляя, не сопротивлялись.
А волки быстро чуют страх животный,
И, наслаждаясь псиным униженьем,
В зубах подержат жертву неохотно,
И в несколько секунд уничтоженье.
Не пробежали мимо изуверы,
И увидал гостей незванных двор,
Который сторожил охранник Серый,
С которым невозможен "договор".
Из темноты, как чёрт, с ужасным рёвом,
Он прыгнул первым, и, что было сил,
Фонтаном окатив себя багровым,
Седому волку горло раскусил.
И замер, снова жертву вычисляя,
С оскалом жутким, дьявольски рыча,
И в шоке замерла бандитов стая,
Ожив не сразу от паралича.
Не долго длилось противостоянье,
И волки взяли Серого в кольцо,
Но тот не оправдал их ожиданья,
Пополнив стаю новым мертвецом.
И стало ясно тут лесным бандитам,
Что против них такой же, как они,
Кто не согласен просто быть убитым,
И в этот раз не избежать резни.
Из стаи вышли те, кто покрупнее,
И замер в ожиданьи тёмный двор.
Набросились втроём, дабы вернее
Закончить с Псом проклятым разговор.
Один перекусил герою лапу,
Другой порвал клыками ему бок,
Но, судя по отчётливому храпу,
Подвёл всё ж Серый третьему итог.
Без задней лапы, истекая кровью,
Рычал, блестя глазами, серый Пёс,
На одного уменьшив поголовье
Плюс к тем двоим, чьи жизни он унёс.
А во дворе была уже вся стая,
Взирая с интересом на бойца.
И снова трое, всё вокруг сметая,
Дерут в клочки слабеющего Пса.
Вот, наконец, в зубах собачье горло,
Осталось волку лишь захлопнуть пасть...
Но ждут бандиты, чтобы Пёс покорно
Крутил хвостом, признав лесную власть.
Но Пёс хрипел по-волчьи в злом прищуре.
И тут вожак глазами палачу
Сказал: "Оставь. Он - волк в собачьей шкуре,
Я волчьей смерти больше не хочу."
И погрузилась в темень волчья стая,
Забрав тела трёх братьев-мертвецов.
А Пёс валялся, кровью двор питая...
Как схожи всё ж кончины храбрецов!
Хозяин утром вышел с перегаром,
Был Серый жив. Но пьянице чихать: -
Ругнулся, что кормил его задаром,
И Пса швырнул в канаву подыхать.
___________________________
Прошла зима. Про Серого забыли.
Уж новый пёс завёлся в конуре.
Но как-то ночью волки дружно выли...
К покойнику в его родном дворе.
(продолжение следует)