...Она брела по городу ночному,грызя в раздумьях мрачных ноготок,
Когда вдруг взору сумрачно-хмельному открылся этот злачный кабачок.
Ей было в эту ночь не до дилемм,ей захотелось выпить здесь,теперь!
Она помедлила с минуту,а затем,решительной рукой толкнула дверь.
За стойкой бара изнывал бармен-его с похмелья мучила отрыжка,
Известный всем под кличкой Гуинплен,хозяин заведенья,некто Мишка.
Увидев гостью,благостно икнул,когда она,одаривая взглядом,
Устало с шумом плюхнулась на стул за столиком свободным с баром рядом.
В колонках на стене шансон сипел,табачный смог клубился сизым паром,
Витал здесь дух разгоряченных тел,приправленный обильно перегаром.
На многолюдный столик у колонны вскарабкался прыщавый паренек,
И задевая головой плафоны,всем выпить предлагал на посошок.
Его стянули вниз не без усилий,чему оратор явно был не рад,
И чей-то голос пробасил:"Василий ! Однако вам давно пора в салат!"
Прыщавый,протестуя,громко пукнул,но выразить протеста не успел,
И тут же на диван всем телом рухнул,и с присвистом протяжным захрапел.
У сцены рожа стремная со шрамом,кабачных явств с напитками вкусив,
Воспользовавшись суетой и гамом,к дверям прокралась,счет не оплатив.
А Гуинплен ,лелея свой притон, сновал в подобострастии фальшивом,
Украдкой подливая самогон клиентам кабака в бокалы с пивом...
...Она на все взирая равнодушно,на спинку стула кинула пальто,
Мигнула Гуинплену.Тот послушно принес ей тут же белой три по сто.
За стопкой стопку выпив молчаливо,аборигенов чуждая острот,
Она вдруг стала что-то торопливо записывать в сафьяновый блокнот.
Хмельная,со взбодренным водкой духом,она была мечтой увлечена.
А Гуимплен пыхтел над самым ухом,прочесть её пытаясь письмена.
-Мой милый Серж,душа еще трепещет,излиться жаждет множеством сентенций,
И прошлое порой нахлынув, плещет, чрез край ее волной реминисценций.
Да,верно говорят,что время лечит,былое плавя в памяти горнилах,
Но то мгновенье нашей первой встречи,как оказалось,я забыть не в силах.
Ведь помнишь,как рассматривая склянки в тот день в лаборатории НИИ,
Ты предложил мне,юной практикантке,раскрыть секреты формулы любви?
В те годы,к слову,над моим сознанием,имели власть отец и сын Дюма,
И будучи бесхитростным созданием живого романтичного ума,
Тогда я часто грезила часами,в прекрасных принцев верила всерьез,
И похотливый дяденька с усами не числился в героях этих грез.
Ты мне сулил,пылая страстным взором ,Шато Брион на ужин в ресторане,
А сам пыхтел при этом беломором,чевой-то в брючном щупая кармане.
Ты странно и прерывисто дышал,смущаясь будто своего секрета,
Ведь через ткань кармана проступал абрис продолговатого предмета.
Тогда еще подумалось мне было,и эта мысль была в приоритете,
В кармане,сто пудов,дозатор мыла,что утром умыкнули в туалете!
"Хозяйственный !-Мелькнуло с уважением в тот миг в моей девичьей голове,
Не всяк в ту пору обладал умением,чтоб научиться выживать в Москве.
Пусть я была наивна и чиста, не числилась в компании невежд,
И всё ж смогла смекнуть,что неспроста ты стал разоблачаться от одежд.
Оценивая в стахе обстановку,ведь ты готовил дерзкий марш бросок,
Я юркнула в поблизости бытовку,и изнутри закрылась на замок....
В предчувствии прорыва обороны,успела я молитву лишь прочесть,
И вся тряслась,сдавая бастионы,трофейная твоя девичья честь.
Не оказав почти сопротивления,с одной мечтой-попасть к тебе в гарем,
Пока на нелегальном положении,чтоб,значит,избежать проблем,
Ах,я пишу тебе,и снова плачу...Ты помнишь,как от злой людской молвы,
За сотню верст увез меня на дачу,чтоб значится, подальше от Москвы.
И как зимуя в погребе уютном,жила я в ожиданьи встреч с тобой,
Тоску топила в самогоне мутном,картофельною закусив ботвой.
Но ветер перемен в годину злую принес печальный слух моим ушам,
Что лаборантку ты очередную в кладовке теребонишь по утрам.
Не выдержав такой душевной пытки,я погреб свой уютный заперла.
И в узел завязав свои пожитки,как говорится,по рукам пошла...
...Закончив,под хмельным оцепененьем,осмысливая суть последних сторк,
Она вдруг собралась в одно мгновенье и из блокнота вырвала листок.
Подумала,потом,поставив дату,почувствовала очи слезы жгут-
Она не сомневалась-адресату сегодня же письмо передадут.
Откуда-то убийственно пахнуло.Страдал,как видно,кто-то животом.
Дремавший Гуинплен вскочил со стула ,хватая,задыхаясь,воздух ртом.
Дух этот терпкий шел из-под стола ,там,где в своей привычной ипостаси,
Расслабивши упругие чресла,попердывал во сне проказник Вася.
...Вложив письмо под стопку чаевых ,едва дыша от газовой атаки,
Она оделась быстро в тот же миг,и испарилась,растворясь во мраке.