Жила-была тётка одна на Садовой,
И век её много эпох превозмог.
Была разведённой она или вдовой
И «Приму» курила, а прежде «Дымок».
Не знала она ни хулы, ни оваций,
Но в старости с ней приключилась беда –
Попал её дом под каток реноваций,
А, может быть, рейдер пробрался туда.
Короче, пришлось ей из центра столицы
В наш спальный, отнюдь не престижный район
Хоть с камнем на сердце, а переселиться,
Досадно – нет сил, но закон есть закон.
Собой осчастливив наш округ укромный,
Его ненавидя, сама чуть жива,
Она, знать, устала старушкой быть скромной,
Всерьёз постигая азы ведовства.
Как-будто по злому чьему-то хотенью
Любому, я знаю, она перейдёт
Дорогу недоброй обиженной тенью,
Внезапно появится и пропадёт.
Быть может, в квартирке своей баба Нюра –
Фигура костлявая, востренький нос, –
Подушку для мягкости, не для турнюра
Под зад подложив, сочиняет донос.
А, может, укрылась от глаз донна Анна –
Вуали, накидки, монашеский вздор, –
Молясь, чтоб застыла Земля бездыханна,
Раз умер её дорогой Командор.
И мне неспокойно от мысли бредовой,
Гляжу я с опаскою по сторонам –
Какая-то старая дура с Садовой,
Сужая круги, хочет гибели нам.
Покуда надежда её не угасла
Весь мир за собою в могилу свести,
Она своё чёртово постное масло
Разлить норовит у меня на пути.
27 марта 2020,
Белокуриха, Алтайский край