Ты был как все в поколенье, сотни таких вокруг.
Дрался с мальчишками, честь защищая двора.
Пока не услышал отца, догнав положение вдруг,
– Похоже, ты вырос, сынок, другая на свете пора.
Вот и студент уж, пусть в карты подчас и разгул.
А в метро как в метро – форменный сорвиголова.
Встретив взгляд, в подземельный процеживал гул
– Ты отдашь мне сегодня женщину эту, Москва.
Впрочем, все до поры - поезда, вечера, чей-то дом.
Только вспомнишь порой дев совершенно иных.
Тех что город лукаво оставил себе на потом
Чтоб (как видно) занять в эпизоде критическом их.
Ждать недолго, увы, вон какая в миру круговерть.
Пока свет, а потух – что скольжение по стеклу.
А когда надоест – прибывает на выручку смерть,
Резко шансы другие без спросу отправив к нулю.
Луну погаси, Господь, и облаком звезды закрой,
Границы свои затвори, глухой объяви карантин,
Пусть наполнится утро летней сиреневой мглой
Чтоб со смертью – как с жизнью – один на один.
Чтоб привиделось – как в далеком году молодой
Перед поездом ты на мосту и некуда соскользнуть.
И висишь, все висишь над пропастью и над рекой,
Уронив себя с криком последним в голубизну.
А там мир пламенеет в вечерних лучах многолик
И вежливы ангелы все и бризом долина полна.
И Бог скажет тебе, монитор отодвинув на миг,
– Похоже, ты с нами, сынок, такие теперь времена.