Я теперь не летаю во сне:
так пронзительно больше не вижу,
занавески цепляю в окне,
на столбы натыкаюсь и крыши.
Я теперь не летаю, – ни в жизнь! –
Маловато пространства и света!
А когда-то и окнам дерзил,
в них бросая сирени букеты…
Под подушку теперь не кладу
два крыла и ключи от квартиры,
где когда-то взлетал на ходу,
а вот нынче – под боем, как в тире.
За погибель мою что возьмешь –
льва диванного с гривой из плюша,
у которого, – в дом принесёшь, –
вместо сердца лишь вата и стружка.
Я во сне не летаю: боюсь,
не признает настольная лампа
растворенную в воздухе грусть
и мой почерк, –
будь трижды неладна!..