я достаю лимон
и наливаю джин,
бросаю лёд в него.
и на гитаре «дрын»
и неумелый тон,
и сбитое баррэ,
колечка стальной звон,
не навредит игре.
жэвачный след в зубах
не помешает петь.
о песне на костях
гадает только смерть.
и зуб — сплошная кость,
и день — сплошной поток.
пьёт за Великий пост
ржавеющий tik-tok.
на гнойном на полу
устанете сидеть,
сложив платки в углу
и сортируя медь.
не устаёте ныть,
не устаёте спать,
но всяко может быть —
устанете дышать,
устанете потеть,
роняя лёд в сугроб
и с завистью смотреть
на преданный восток.
срубили большой куш —
остался корешок,
но если вспомнить уж
о сказке, где вершок
был ранен на войне...
поэт ушёл домой.
благодарил друзей
за то, что он живой.
остыл в стакане джин —
лимонное вино.
из лампы медной джинн
таращится в окно.
он облака пасёт
своим беззубым ртом,
обыкновенный бог
(иль попросту никто).
за дверью с топором
ты не нагонишь страх:
дежурит за окном
моим сам Росгосстрах!
чуть;чуть ещё на дне
кал дрожжевых грибков
остался. как во сне,
я тряпкой влажный лоб
протёр. порвал струну,
откинулся в кровать.
пора забыть войну,
пора уметь устать.
вы скажете, что бред,
больной алкоголизм...
поэт ответит: «нет...
сплошной "импрясонизм"».