Выжигала...
как ранку – цыганской стальной иглой.
Вытравляла...
темнело фамильное серебро.
Повторяла –
не имя –
над жадной речной водой –
воплощённую нежность,
но...
Без толку бить стекло –
с приговором:
«На счастье».
Не вызвать...
не воскресить
то, что в памяти прочно засело /и только в ней/.
Уж которая жизнь...
а я всё не умею жить –
лишь пишу черновик перепутанных ноче-дней.
Не вернуть...
не вернуться...
а только во снах шептать
полудетские прозвища, фразы из кровных клятв...
просыпаться от злости на то, что тебя обнять
невозможно, как спрятать отметины на руках –
брайль душевной неловкости... чувственной суеты...
Видно, мне от тебя – никуда/никогда/никак.
– Подари мне заклятье, чтоб раз навсегда забыть...
Ты смеёшься, целуя в подживший едва стигмат.