За окном ль непогода или солнечный день,
Весна, осень, зима или, может быть, лето, -
Совершенно не важно, когда и жить лень,
А живется лишь только в пустующем гетто.
Я один в нем и лишь временами смотрю,
Как резвятся детишки за стекольной стенкой,
Как влюбленные двигают с неба зарю;
Отбивают часы, не считаясь со стрелкой.
Я в стеклянной коробке - живой экспонат,
Приходите смотреть, но руками не трогать!
Мою душу прочесть не есть труд, аккурат
Невозможно коснуться - сгрызет аж по локоть.
Крылья бАгрятся кровью от пройденных битв,
Переломаны - больше летать не придется,
Позабыл уж давно слова древних молитв
Мой небесный хранитель, дарованный солнцем.
Что их помнить? Они никогда не могли
Достучаться до неба, никто и не слушал...
Вместо пламени в сердце остались угли,
Ожидают смиренно, пока их потушат.
Было время: осмотр, реставрация, чистка,
Прокрадусь тихим шагом, пока спит охрана,
На свободе хотя бы недолго порыскать,
Поискать вдохновенья по разным карманам.
Но карманник с меня, так и быть, неудалый,
И улов ограничился парой монеток,
Что прохожие, спутав с бездомным, отдали,
А бездомные скинули несколько скрепок.
Кто-то даже касался плечом ненароком,
"Эй, смотри, куда прешь!" - отзывался нелестно,
Я всегда оставался стоять за порогом,
Каждый раз ощущая себя неуместным.
Возвращаясь к рассвету в привычное место,
Меня встретил мой ангел, куря сигарету,
"Может быть, в стенах мир и покажется тесным,
Но за ними тебе больше не быть согретым".
Прикасаясь к стеклу, я стою на уступе,
Смотрю в лица людей, очарованных мною,
"Экспонат интересен, пока недоступен", -
Твердит ангел, хрипя, за моею спиною.