Среди лягушек вот этот, с красным пятном,
был, типа, белой вороной.
Он не ловил комаров, не нырял на дно.
Он ел макароны.
Размочит их в воде и – "фью-юп" –
и заберётся на чёрный глянец коряги.
Один. В лягушачий квакерский клуб
не брали беднягу.
Он не знал, откуда это пятно
и дикая страсть к макаронам.
Мама ему всегда говорила одно:
не важно, красным или зелёным,
лишь бы в холоднокровной груди
билось твоё лягушачье сердце.
А комаров полюбишь ещё, погоди,
с солью и перцем.
Среди лягушек эта, без пупыры;ш,
ныряя, делавшая громкий плюх, –
типа вороны, только серая мышь,
никогда не евшая мух.
Они повстречались, скроенные судьбой, –
пруд всего лишь маленькая планета.
Теперь там плавают жёлтый и голубой,
похожие на котлеты,
с очками и без очков,
с ластами цвета прозрачного пластика.
С икры берегущие мотыльков,
новые головастики.