Расчерчена гладь заката
Багяно-свинцовой пылью.
Копыта несут кобылью
Свободу в живое злато
Пшеничной ладони Бога,
Раскрытой под жаром солнца.
И вся тишина смеётся
Мерцательно и полого.
И логово-гулкий шелест
В раскидистых лапах леса,
И лес как живая месса
Пространственен и шевелист,
Простором широк и тесен.
Костром земляничных капель
Разыгрывает спектакль
Под зарево птичьих песен.
Виват торжество покоя!
Так в сердце стремится вечер,
И в нем остаётся вечен,
Ведь так понимаю, кто я,
В бескрайних чертогах рая.
Здесь все шелестит и дышит,
И солнечным светом вышит,
Пространство его вбирая,
Живой малахит растений.
И стелется, как из ситца,
Та песнь, что поет синица,
Струится ко мне из тени,
Растения огибая.
Искристую вижу пыль я.
И ширь расправляет крылья,
Неистово голубая.
И в глубь ее рвется птица.
Тот миг неизбывно дорог,
Ведь этот бесценный опыт
Ни разу не повторится.