Внучке Софье
Кроссовки, джинсы, майка с Джонни Деппом,
И волосы на плечи, на гитару...
Но речью, взглядом, благородным нравом...
Я б заключила образ твой в оправу
Совсем иного времени портрета.
В начале девятнадцатого века
Сбегала бы, как на свиданье с франтом,
К тиснёной кожи старым фолиантам
Вольтера и Дидро, Руссо и Данте
Ты в сумрачную тишь библиотеки.
Москва в огне. Обозы и солдаты...
Ты повзрослела, выходя из детской.
Постигнув логику причин и следствий,
Разбила с непосредственностью женской
Бюст Бонапарта в кабинете папы.
Свободным выбором любви и долга
Впитала из трагизма заблуждений
В стремительном галопе поколений,
Из аскетизма монастырских келий
Наилучшее: Святое Имя Бога.
И вьёшься нитью шелковой и крепкой
Ты в кружеве истории узором,
С приданым русских недр, лесов, просторов,
С наследием неразрешимых споров,
Девушка с глубоким синим взором
Начала девятнадцатого века.