Селян к реке толпой фашисты гнали
На казнь... зияла прорубь для скота...
Определённо люди понимали,
Зачем их тащат именно сюда...
Когда они заткнутся, захлебнутся,
Ждал некто Мюллер, обер–лейтенант,
Страдал с похмелья и мечтал вернуться
Из диких мест в культурный Фатерлянд!!!...
На фронт уехал, камень не поставил
Для матери на Альтер Зюдфридхоф...
Но упрекнуть никто его не вправе:
Ещё успеет, одолев врагов!
А мимо шёл, ни на кого не глядя,
Одетый в тогу – чем не древний грек!!!...
Босой с портфелем бородатый дядя
Или колхозный, что ли,бывший клерк?
Ганс–переводчик, отхлебнув из фляги,
Спросил, в насмешку вскинув автомат:
«Что там в портфеле? Бомба, шнапс, бумаги?», –
Тот сам открыл и дал ему мандат, –
««Внимание! Разрешено мной лично
Товарищу раздетым быть в мороз...
Солировать с сеансами публично,
Использовать для опытов гипноз», –
Каратели, услышав, хохотали, –
«Проводится Большой эксперимент,
Содействовать!», – под этим подпись: Сталин:
И был с печатью странный документ!!!...
Тут Мюллеру, наверное, приснилось:
Наткнулся он на материнский взгляд...
В толпу казнимых с кладбища явилась,
Босой чему-то улыбался гад...
Приблизившись, как наповал, сразила
Своим бессменным запахом духов...
Она расправу прекратить просила,
Звала его на Альтер Зюдфридхоф!!!...
Стояла рядом в погребальном платье,
Не позволяя выполнить приказ...
Он чувствовал, что будет гнить в штрафбате,
Но отменил над варварами казнь!!!...
Своим путём ушёл мужик с портфелем,
Отправлен бедный Мюллер в Фатерлянд...
И после трибунала был расстрелян
Айнзацкомандой обер–лейтенант.....