х х х
Ах, как чёрные крымские ночи,
как Яйлы вековая гряда
вновь тревожат, волнуют, морочат,
уводя в золотые года.
И опять мы в объятиях Крыма.
И пьянит нас ликующий Крым,
и ты мной беззаветно любима,
да и я тобой вроде любим.
Под эгидою «Дома актёра»,
что сумел нас всевластно привлечь,
сколько было и песен, и споров,
сколько самых блистательных встреч.
Ну и как было не веселиться,
если рядом с тобой, озорной,
приземлялись то Юрский, то Вицин,
то Максакова, то Лановой…
А когда уходила ты в море,
как русалка играя с волной,
сколько женских и мужеских взоров
за тобою следили – одной.
Позабыть ли, как Дита-Эдита,
отшвырнув «огоньковский» кроссворд,
возвестила:
- А вон Афродита
выплывает из пенистых вод!
А как вечером в облачке дыма,
развивая торжественный ход,
мимо нас белоснежный «Нахимов»
уходил в свой последний поход.
Или, как с клокотаньем железным,
вместе с нами, сбежавшими с гор,
вдруг завис на канатах над бездной
отключившийся фуникулёр…
Было многое, разное было
в те лета и с тобой, и со мной.
Но как всякое «было» уплыло,
растворилось в дали временной.
Так нужна ль мне другая награда,
и иная судьбы колея,
если всюду со мною ты рядом,
ненаглядная радость моя.
Но опять снятся чёрные ночи,
и опять манит п а м я т н ы й Крым…
Так что, милая, если захочешь,
то мы завтра туда улетим!