Зажигая свечу, он достал свой лорнет.
Что ж, пора? Да, но только не сразу.
Оглядел весь свой стол - а ведь перьев-то нет!
И свеча закоптила, зараза.
Чтоб слуге позвонить, потянулся рукой
К колокольчику. Пальцы зависли:
«Ах Онуфрий, зараза, ушёл ведь в запой!»
С лёгкой завистью эдак помыслил.
Отложивши лорнет, взгляд направил в окно:
Гуси есть - значит будут и перья.
Мощный храп за стеной раздаётся давно:
Крепко дрыхнет старушка Лукерья.
Он подался во двор, улыбнувшись хитро,
Проскользнул осторожною тенью,
И из гузна гуся выдирая перо
Вдруг помыслил: «Как чу́дно мгновенье!»
Вот перо над листом осторожно занёс,
Обмакнув наконец-то в чернила.
А на заднем дворе вдруг завыл старый пёс.
Жутковато, но всё-таки мило.
И затеплилась мысль, побежала строка ...
«Вот же чёрт!» Дерзко капнула капля.
«Дорогая моя, но кривая рука -
Я и мыслью порой косолаплю».
Стёр пятно, помянувши в сердцах чью-то мать:
«Жаль, что нет у меня подмастерья».
Дикий грохот в ночи. Ну чего ж не понять:
То проснулася, видно, Лукерья.
Стёр второе. Да к кляксам уже я привык,
И не надо чрезмерной опеки.
Не беда: всё равно это ведь черновик.
Так оно в девятнадцатом веке!
Он бутылку вина из буфета достал,
Твёрдой дланью отмерил пол-кружки.
Отхлебнул … Так-то лучше. Не нужен бокал
И советы какой-то старушки.
Ох как тьма за порогом натужно молчит.
Стало ль правдой седое поверье?
Кто там в дверь-то как бес окаянный стучит?
Да куда же ты прёшься, Лукерья?!
А строка-то бежит, к завершенью близка ...
Cher ami, получается дивно!
Табакерку достал на понюх табака,
Хоть помыслил, что зелье противно.
Снова строки бегут, завершенье вот-вот,
Взмах пера ну почти лебединый!..
Тут на стол вдруг взлетел лихо прыгнувший кот
И чернильницу, гад, опрокинул.
Эта ушлая тварь вновь избегла пинка!
Ох открылась же взору картина...
Да, ведь доля поэта порой нелегка,
Нелегка стихотворства рутина.
Но продолжу, хоть колет сомнения нож.
«Может с рифмою вновь я полажу?»
Вот чернильница, перья, бумага. Так что ж?
Всё, что нужно, есть для антуражу.
Всё ж уют и тепло и у нас здесь в чести.
Вот нужда позвала на крылечко:
Дров охапку неплохо бы мне принести,
А иначе остынет ведь печка.
Ох и холод … Поёжился, внутрь заходя
«Да, порою и я ведь тщеславен».
Снова стол обозрел, свой лорнет наведя
И про мать ещё что-то добавил.
Он стихи, напрягая глаза, перечёл:
«Получилось местами занудно.
Что касается рифмы - я гол, как сокол,
Но мгновение - всё-таки - чу́дно!»
Где заря? Не спешит. Ночь прошла ведь давно.
Как-то вкрадчиво скрипнули двери.
«То Онуфрий? Лукерья? Не всё ли равно?
Прекращать-то ведь я не намерен».
Символ времени наш — повелитель стихий,
Человек, расщепляющий атом.
Но какие тот век нам оставил стихи!
В назидание нам, технократам.
Апрель - май 2019