Купается луна в открытой бочке,
в кругу воды, желающей сбежать
куда-нибудь, где травка и цветочки
её корнями будут обожать.
Томится бочка грузностью своею
и тихо сохнет, хоть полным полна -
завидует, должно быть, что над нею
небесной гладью катится луна.
Стоячая вода томится влагой,
ну, той – родной, ни мёртвой, ни живой,
а ей так хочется гулять оврагом
игривой, перекатной, ручьевой.
Цветы влюбленно ветерок целуют,
когда он кружит в стиле аля-бриз,
а как уйдёт, капризные тоскуют;
ах, этот лепестковый эгоизм!
И все хотят свободы и движенья,
и жалуются мне наперебой.
Я слышу вас, исполнен сожаленья,
но, извините, занят сам собой.