I
Не пей, не пей вино, пока тебя февраль
целует /мимо губ... не глядя.../ мокрым снегом.
Что прошлое – финифть цветная, филигрань
чернёная – кулон, не ставший оберегом.
Не пей вино – смотри, ласкает свет свечи
лавандовый хрусталь и лезвие кинжала...
Прохладный плотный шёлк твоей ночной брони,
увы, не защитит от утренних кошмаров
и бесконечных дней – безликих близнецов.
Твой верный маг и сам давно не верит в чудо,
но... над бокалом вскрыв с отравою кольцо –
ты без меня, прошу, не пей вино, Гертруда.
II
На исходе зимы королева-мать,
вдова любившего нелюбимого;
жена /а что он сумеет взять –
этот – новый/; с безумным сыном
/она – не он с ней/; с морщинкой у
обветренных губ; с угрозой новой
войны; со знанием: предадут
в любой момент... холодна корона...
постель – напротив – как жгучий ад
/глухие платья скрывают шрамы/...
она, конечно, жена и мать
/ни муж, ни сын не считают равной/;
она, конечно, себя блюдёт –
и держит в рамках...
и держит спину...
но...
нынче вскрылся на речке лёд
и - резко стало
не-вы-но-си-мо...
и захотелось сварить глинтвейн –
с корицей, перцем и тёмной вишней...
Шута бубенчик звенит: "Не пей!"
Она – как будто его не слышит...