Девственной мается чистотой,
Ждёт начертания – белый лист.
Быть иль не быть, словно пас и вист… -
Выбора верного удостой,
Светлый сонет, в тесноте пустой
Вьющийся путь затенён, землист.
Ты ли арбитр, судия, стилист, -
Шабаш во мне – огради чертой.
Так безразличие строгих форм
От энтропии хранит верлибр,
Будто доспехи словам нагим,
Верный форштевень в упругий шторм
Неугомонных душевных фибр… -
Ты оберегом хранишь тугим.
+ + +
Стиснут, оформлен ярмом тугим,
Не о раздольной тоскуя встрече,
Тащится стих, от небес далече, -
Уж ли утешителем благим
Он побуждаем, - иным, другим, -
Другом ли, недругом? – к тяжкой сече.
Выпашешь кодекс – не станет легче
С тяглом повапленным, дорогим…
Но в утеснённой больной душе
Вдруг – воскресает живое слово.
Тяжкой плитой – неужели смерть.
Трепетный плач из тенет клише
Дышит строфою свежо и ново,
Благословляя земную твердь.
+ + +
Так ли нечаянна эта встреча
Ритма упругого в сердце вялом.
Творческим пестует ли зачалом
Форма – свободы во мне – предтеча.
Бедный, безудержный человече… -
В образе низком и одичалом
Будешь ли верен хотя бы в малом, -
Пусть искони безрассудно вече.
Дивный трагет… - возникали метры,
Денно и нощно – просторно вея, -
Ангел? – прозрачна его рипида… -
Ими дышал он – лучились ветры…
Пью ненасытимо их, трезвея
Хорами вечного Еврипида.